Книга: «КотоФеи» Ольга Фадеева

Хвост и другие
Серый-Матрос-Двадцать первый-Граф-Сто сорок четвёртый-Кот, а последние две недели — Хвост, спал чутко и тревожно. Ему снились огромные, как шары, снежинки, которые норовили раздавить его, и лай собак, сначала далеко, а потом всё ближе и ближе. Он вздрогнул и проснулся. Конечно, никаких собак рядом не было, а снежинки мирно падали за окном, но что-то было нс так. Какое-то смутное, тревожное предчувствие неприятности чёрным облаком надвигалось на Хвоста из прихожей. Оно состояло из восторженных визгов, охов, восклицаний и прочей суеты. Хвост притаился на шкафу в бабушкиной комнате, на самом краешке, вытянул шею, растопырил уши и прислушался.
— Это тебе, Варенька, подарок к Новому году, как я и обещала, — услышал он голос мамы. — Беленький и пушистый, как ты хотела.
«Снег, что ли, подарила?» — подумал Хвост.
— Спасибо, спасибо! Какой он миленький, какой хорошенький! — радостно заверещала Варя. — Я теперь буду его хозяйкой.
— Я тоже хочу быть его хозяйкой, — заныл Тёма.
Ты ещё маленький, — строго сказала Варя. — Ну ладно, так и быть, пойдём вместе его молоком поить.
— Ну дела… — сердито забасил папа. — Это что же, у нас теперь два кота будет?
— Два кота?!! — в ужасе взвизгнул Хвост.
От этой новости его всего передёрнуло.
«Не бывает такого, чтобы люди сразу двух котов заводили. И единствениого-то выгоняют, по себе знаю. Теперь одного из нас точно на улицу выкинут!» — пронеслось в его кошачьей голове.
Значит, не обмануло его предчувствие беды. И снова, как во сне, услышал он за спиной собак, подуло на него, захолодило, зашумело, залаяло улицей. Он съёжился и забился в уголок между коробкой и тряпичными узелками с шуршащими летними травами. Он больше ничего не слышал и не видел вокруг, а в его голове зрел коварный план.
«Я этому белому-пушистому покажу, кто в доме хозяин! Нападу, разорву, исцарапаю, вышвырну в форточку! Полетит пух во все стороны, будет знать, что это моё место! Моё, только моё! Ни за что на улицу не вернусь!»
Папа тоже был недоволен:
— Две недели назад у нас ни одного кота не было, если так и дальше дело пойдёт через месяц у нас десяток бегать будет!
— Ты же знаешь, что этого беленького мы давно Варе обещали, ждали, только, когда подрастёт… — ответила мама. — И хозяйке его, Маргарите Петровне, обещали, что возьмём. Она, между прочем, наш главный бухгалтер. Если бы я в последний момент от него отказалась, осталась бы без новогодней премии. А Хвоста мы с тобой от неминуемой смерти спасли, не выгонять же обратно.
— Правильно, Машенька, говоришь, — вступилась за маму бабушка. — Лишний кот нас не объест. Лишь бы они между собой поладили.
Знакомство
Беленький и пушистый осматривался и обнюхиватся на новом месте. Всё вокруг казалось ему добрым и чудесным: и весёлые звонкие браслеты на мамином запястье, и четыре маленькие ручки, которые беспрерывно гладили и тискали его, и зеркало в прихожей до самого пола, и огромный рыжий плюшевый зверь в детской, и громадина-шкаф, и…
И тут с громадины-шкафа спрыгнул Хвост и приземлился прямо перед его носом, усы в усы:
— Ну, здравствуй, новичок! — злобно прошипел он, выпустив когти.
— 3-з-здравствуй… — Беленький отпрянул, но скорее от неожиданности, чем от страха. Он ничего не боялся — просто не зная ещё, как это. Да и бояться здесь нечего, нужно радоваться: ведь у него теперь, кроме множества человеческих, ещё и кошачий друг будет!
А вот Хвост, увидев новичка, испугался. Оглядев нового жильца, он понял, что это сражение ему не выиграть: белый котёнок был прекрасен. Пушистый, с ясными, как небо, голубыми глазами и тяжёлым пуховым хвостом сразу видно, породистый. Таких на улицу не выгоняют. Где ему, серо-полосатому, кривохвостому бродяге с ним тягаться? Его окрасом никого не удивишь — добрая половина уличных котов и кошек может сойти за родственников. Его ещё скорее выгонят, если он такого красавца драть будет.
— Как зовут? — спросил он уже не так грозно.
— Кокосик! — радостно ответил котёнок. — Потому что я белый… А вас?
Хвост нарочито зевнул и важно произнёс:
— Серый-Матрос-Двадцать первый-Граф-Сто сорок четвёртый-Кот-Хвост.
— Какое длинное имя… — удивился Кокосик.
— У аристократов всегда гак, — заважничал Хвост, не упуская возможности показать, что он здесь главный.
Конечно, сам он понимал, что его вереница имён взялась не от хорошей жизни. Чем больше их у кота, тем голодней и печальней его судьба. Вот, например, Сто сорок четвёртый — это и не имя вовсе, а так, просто номер в кошачьем приюте. И больше всего ему хотелось, чтобы «Хвост» стало его окончательным именем. Навсегда.
— Скажите, Серый-Граф-Сто сорок четвёртый… ой, — запнулся Кокосик.
— К чему эти церемонии, можешь называть меня просто Хвост.
Можно, правда? — просиял малыш. — Скажи, Хвост, а какой ты породы?
Этот вопрос застал Хвоста врасплох. На сиамского он не походил, на персидского тоже, а котов других пород на улице он не встречал и поэтому не знал.
— Вопросительной, — уклончиво ответил он, покосившись на свой хвост, который после встречи с собачьими зубами стал похож на знак вопроса. И добавил: — Очень редкая порода, исчезающий вид.
— Я тоже очень редкопородистый! — довольно сообщил Кокосик, распахнув добрые голубые глаза. — Будем дружить, играть вместе, правда? Я так рад, что я здесь не единственный кот.
— Я тоже ужасно этому рад! — Хвост хитро прищурился и про себя подумал: «Нет, выживать этого простодушного малыша силой я не буду, хотя это было бы плёвое дело. Надо действовать хитростью. Научу его драть обои, висеть на шторах, грызть провода, писать в папины ботинки, подскажу ему опрокинуть на кухне пакет с мукой, съесть мамину помаду, сломать фикус… Я придумаю, не сомневайтесь!»
Идеальный кот
А сам Хвост решил стать идеальным котом. Но внимательно оглядев себя в зеркало, он понял, что до идеального кота ему не хватает пышного хвоста и породистости. Поэтому он решил, что будет обычным котом, но с идеальным поведением.
Конечно, сам он никогда не вёл себя так, как хотел научить Кокосика. Когда его спасли от собак, от зимы
и от голода, он до того боялся спугнуть своё счастье, что первым делом забился под шкаф в бабушкиной комнате и не решался даже
высунуть нос наружу. А когда его накормили, отмыли, отогрели и подлечили, у него появились силы перебраться повыше — с тех пор шкаф стал его любимым местом. Во-первых, там было теплее, чем внизу, а теплом Хвост дорожил; во-вторых, на шкафу уютно пахло чем-то шерстяным, мягким и безвредным; а в-третьих, он старался держаться поближе к бабушке. Хотя подобрали его на улице мама с папой, но в бабушке он сразу почувствовал родственную душу. Наверное, потому что у неё тоже было несколько имён. Конечно, не так много, как у него, всего два — Катерина и Ивановна.
Хвост решил действовать незамедлительно. Лёжа на шкафу идеальным котом не станешь, придётся попотеть.
Он начал с бабушки: «работал» грелкой, ласкался, урчал изо всех сил, но так, чтобы не заглушать телевизор. С Варей и Тёмой он играл в бантик на верёвочке и увлечённо ловил свой хвост. Удивительно, но дети приходили от этих бесполезных занятий в полный восторг. Но надо было ещё понравиться маме. Тут Хвост вспомнил календарь, который висел в кошачьем приюте. У него хватило времени запомнить все картинки этого календаря — а что ещё было там делать? Рассказы соседей по клеткам не прибавляли оптимизма, и Хвост закрывал уши лапами и изучал календарь. Ровно месяц каждую картинку. Коты на календаре выглядели очень
глупо, но редких посетителей это не смущало — ни один не проходил мимо без улыбки. Хвост вспомнил, что на первой, январской картинке был изображён кот в красном колпаке с помпоном. Он тут же нашёл такой под нарядной ёлкой в гостиной, ловко нацепил его на макушку и вдобавок для верности обмотался блестящей мишурой. В таком виде он предстал перед мамой. Это был успех!
Фотография новогоднего Хвоста в одну секунду разлетелась по всем маминым друзьям. А Хвост продолжал стараться изо всех сил. Как только у мамы в руках оказывался фотоаппарат или телефон, он тут же вспоминал глупые картинки календаря и позировал, а мама фотографировала. Хвост засовывал лапы в папины ботинки и пытался в них ходить, спал в обнимку с плюшевым медведем, листал лапой книгу, примерял на себя °Усы и озорно выглядывал из карнавальных масок, корчил смешные морды> становился на задние лапы, умильно мяукал под музыку и даже разрешил прокатить себя в Тёмином грузовике. Домашние были в восторге.
«Может, и не выгонят…» — с замиранием сердца думал Хвост, но на всякий случай старался держаться подальше от входной двери.
Хвост и Кокосик
Хочешь? — Кокосик робко положил перед Хвостом рыбью голову. — Мне бабушка дала, вкуснотища!
Вот ещё! — Хвост презрительно отпихнул голову лапой. — Наелся я за свою жизнь рыбьих потрохов да колбасных шкурок.
Я только готовый кошачий корм ем… и кометы.
Корм — это настоящая еда домашних котов, на улице его не добудешь! А котлеты — уж больно у них название сладкое, как жизнь кота летом.
Кокосик пожал плечами и с аппетитом принялся за угощение.
До этого ещё ни один кот не угощал Хвоста далее хлебной коркой. В прежние времена рыбья голова была настоящим праздником, и радости от обладания его хватало на несколько дней. Но за праздник надо было бороться — Хвост знал это с самого раннего детства, ведь он родился на помойке. Еда никогда не появлялась в миске сама, да и миски у него никогда не было. Еда бегала и летала, её нужно было искать, отбирать, ловить, караулить, а порой и драться за неё. Но жил он вольно, шастал по округе, орал песни вместе с другими искателями своего кошачьего счастья. Это была славная компания, где один всегда был готов предупредить другого о появлении собачьей стаи, но держал язык за зубами, если удавалось найти мясные ошмётки у магазина.
— Хвост, пойдём скорее, я там такое… такое нашёл! — раздался голос Кокосика.
Хвост вздрогнул, вынырнул из своих воспоминаний и зашипел в ответ: Правило номер три: никакой паники, никаких «скорее», «быстрее» и «срочно», сыт я этим по горло!
— А какое первое и второе правило? — удивился Кокосик.
— Конечно же, не есть из моей миски и не забираться на мой шкаф, глупыш. Ну ладно, говори, что там у тебя?
— Там… клубки!!! — с восторгом зашептал Кокосик. — Я бабушкину корзинку опрокинул, случайно, честное слово, а они как покатятся, разноцветные, и за каждым ниточка вьётся, путается… Здорово, правда? Я скорее за тобой побежал, чтоб ты тоже поиграл с ними.
Я знал, что белые коты глупые, но чтоб настолько… — фыркнул Хвост. — Давай, давай играй с ними. А потом ещё на праздничную ёлку в гостиной заберись, там игрушек много висит — они яркие, красивые, а звенят-то как! А захочешь когти поточить, так лучше всего об мамины лаковые сапоги, они в прихожей стоят, скучают — пощекотай им бока.
— Спасибо, друг, я бы сам не догадался! — Кокосик был в восторге от новых открывшихся перед ним возможностей.
Хвост надменно развернулся и гордо зашагал к шкафу, торжествуя победу. Но то ли ему вдруг стало жалко нарядную ёлку, то ли — мамины сапоги, — он остановился:
— Даже не вздумай, а то в миг окажешься
на улице, — серьёзно сказал он Кокосику
уже безо всякой важности. — И клубки не тронь, бабушке и так хлопот хватает.
После этих слов Хвост запрыгнул на свой шкаф и подумал, что, похоже, бродячие коты от хорошей жизни добреют.
Вскоре Кокосик понял, что самые интересные вещи делать нельзя, иначе обязательно выгонят. Нельзя дёргать за то, что болтается, опрокидывать то, что может упасть, и точить коготки об то, что точится.
«Как несправедливо и скучно устроена жизнь!» — думал котёнок.
Но вдруг ему открылся новый яркий, интересный и волшебный мир — мир сказок, которые каждый вечер мама читала Варе и Тёме. Кокосик устраивался позади них на высокой спинке дивана, откуда ему было всё видно и слышно. Больше всего ему правились истории про котов и сказки про волшебниц и фей.
— Хвостинька, пойдём со мной сказки слушать, — звал Кокосик. — Там такие чудеса, приключения, аж дух захватывает.
— Глупости всё твои сказки, — фыркал Хвост. — Фей не бывает и котов в сапогах тоже.
— Откуда ты знаешь?
— А что же мне твои феи сапоги не принесли, когда я лапы на снегу морозил? Лучше уж я телевизор с бабушкой погляжу. Там сейчас реклама кошачьего корма будет, от неё хоть толк есть.
И Хвост запрыгивал к бабушке на колени и с наслаждением ждал, когда телевизионные коты будут предлагать ему целые миски первосортного корма. Он лениво щурился, мол, не хочу, ребятки, вашего угощения, сыт, ешьте сами. Да и вообще, разве не видите, какая у меня бабушка замечательная есть, мне и тепло и сытно. Всё как полагается.
Коробка с секретом
Потом Хвост забирался на свой шкаф. Там не нужно было позировать для мамы, учить уму-разуму Кокосика и хорохориться перед котами из телевизора. На шкафу ему было уютно, как никогда раньше, и там он окончательно уверился в том, что уж теперь-то его точно не выгонят. Шкаф тоже был рад Хвосту и тихонько поскрипывал — здоровался.
На шкафу вместе с Хвостом обитало лето. Лето было деревенское и жило в тряпичных мешочках с полезными травами, насушенными бабушкой. Мешочки чарующе пахли солнцем, малиновыми зарослями, кузнечиками и лопухами и по-мышиному шуршали, если потрогать их лапой. А ещё на шкафу обитала большая картонная коробка, пыльная и старая. От неё исходил какой-то то ли меховой, то ли шерстяной запах, не дававший Хвосту покоя. Ему очень хотелось знать, что там. Он всё ходил вокруг да около, принюхивался, а однажды, когда в комнате никого не было, осторожно приподнял мордой крышку коробки. Опершись о край передними лапами, он заглянул внутрь. В одну секунду коробка опрокинулась, и на Хвоста накинулся ужасный, мохнатый, ушастый зверь. Он навалился шерстяным брюхом коту на голову, и Хвосту стало темно и душно. Испугавшись, Хвост подскочил, ударился о потолок и почувствовал, что летит вниз со шкафа. Но то ли шкаф оказался таким высоким, то ли кот от испуга перестал что-либо понимать, но вопреки всем законам физики Хвост с ушастым зверем летели, кружили и никак не могли упасть окончательно. Они стукнулись о стену, задели картин, налетели на люстру, и здесь зверь вдруг отцепился и уселся на лампочку, а Хвост наконец шлёпнулся на пол.
Первое, что он увидел, когда пришёл в себя, — это восхищённые глаза Кокосика.
— Удирай, беги! — закричал ему Хвост, но малыш не понимал грозящей ему опасности и не тронулся с места.
Хвост схватил его за шкирку и выволок из комнаты, подальше от лохматого зверя.
Состояние у Хвоста было взъерошенное: и снаружи, и внутри. Раньше на улице он всегда был собран и насторожен: уши торчком, хвост по веТРУ усы-локаторы. Он был готов нападать и защищаться, он ждал подвоха даже от пустой скамейки. Но от тихого, почти родного шкафа, который лишь мирно поскрипывал, он не ожидал никаких неприятностей. Шкаф приютил в коробке лютого зверя, и этот зверь застал кота врасплох. Вот так всегда: стоит расслабиться, потерять бдительность, как бац… тут же попадёшь в подлую западню.
— Вижу, тебе даже мозговая косточка не помогла: как был глупым, так и остался, — стал отчитывать Хвост Кокосика. — Вместо того чтобы сидеть и смотреть, бежать надо было, спасаться — тебя бы эта ушастая зверюга в миг слопала.
— Какая зверюга? — удивился Кокосик.
— Которая на меня папа… то есть, с которой я сражался.
— Шапка?
— Не говори ерунды, никто не сражается с шапками. Это был страшный летучий зверь из коробки.
— Ага, ты меня специально обманываешь, чтобы я не летал. А я тоже хочу! — и, не дожидаясь разрешения Хвоста, Кокосик быстро вскарабкался на шкаф, прыгнул оттуда па люстру, поддел мохнатого и полетел.
Всё произошло так быстро, что перепуганный Хвост не успел ничего предпринять. Миг — и, казалось, зверь уже поглотил малыша и из его пасти торчит лишь белый хвостик.
Тогда, собрав все силы и отбросив прочь страх, Хвост прыгнул на зверя.
Когда все трое громко шлёпнулись на пол, Кокосик молча сердился на Хвоста за то, что тот прервал его полёт, Хвост недоумённо смотрел на хищника, которого поймал, а хищник… хищник мирно лежал, распластав по паркету большие уши с завязочками.
Хвост осторожно потрогал его лапой, подцепил когтями, понюхал, угрожающе зарычал, плюхнулся сверху и перевернул на спину, оголив засаленную подкладку.
— Шапка? Шапка-ушанка? — недоумённо произнёс Хвост. — Обыкновенная человеческая шапка?
Шапка, конечно, была обыкновенная, но не совсем — летающая. Кто знает, может быть, раньше она принадлежала лётчику, а может, бабушкины лекарственные травы из мешочков по соседству наделили её волшебной силой или ей просто надоело томиться в пыльной коробке. Каких только чудес не случается под Новый год…
В общем, шапка оказалась вполне безобидным существом. Сама по себе она не летала, только на чьей-нибудь голове. Хвост осторожно затащил её обратно на шкаф, кое-как запихал в коробку и строго напомнил Кокосику правило номер два.
Кокосик вздохнул и понял, что больше полетать не удастся.
Беспокойное время
Последние дни Хвост отлёживался на шкафу: уж больно не нравилась ему вся эта новогодняя суматоха. А сегодня с утра было особенно шумно. Приехали гости: толстая мамина подруга с дочкой Аней да маленький старичок и седая старушка в кудряшках. От их шуб, сапог, незнакомых голосов и запахов в квартире стало тесно и бестолково. Казалось, все разучились ходить спокойно, а только носились туда-сюда. Папа четыре раза бегал в магазин. Бабушка сновала по кухне, переживая, что пирог подгорит, сливки не взобьются, а салатов на всех не хватит. Мама буквально летала, умудряясь одновременно нарезать овощи, завивать Варе локоны и помогать Тёме клеить бумажную ракету для папы. Мамина подруга предлагала помочь всем сразу, но в конце концов осела перед телевизором. Телефоны звонили без умолку, все поздравляли друг друга, играла музыка, мигали гирлянды, блестела мишура и кружились бумажные снежинки. У Хвоста голова шла кругом — хорошо хоть никто не залезал на его шкаф.
Кокосик, наоборот, получат от всего этого удовольствие. Довольный, запыхавшейся, с прилипшими разноцветными кружочками конфетти на лапах, он врывался в бабушкину комнату и приносил Хвосту новости.
— А ты знаешь, что завтра Новый год? — тараторил он.
— Глупости! — как обычно фыркал Хвост.
— А ты знаешь, что сегодня в двенадцать часов ночи придёт Дед Мороз?
Хвост нахмурился:
— Мало что ли народу набилось, ещё и дед какой то пожалует? Имя у него недоброе, «Мороз», — он поёжился.
— Нет, он вроде волшебника, как в сказках. Он затетит в форточку и положит подарки под ёлку. Все дети написали ему письма: Варя просила кукольный дом и ролики, Тёма — робота, Аня — настоящую собаку…
— И Дед Мороз принесёт всё это сюда, и собаку тоже? — с ужасом взвизгнул Хвост. — Безобразие, кошмар, кошачьи права нарушают! Мы так не договаривались! Предлагаю закрыть форточку и не пускать сюда никакого Деда Мороза! — Хвост затопал лапами и возмущённо зафыркал.
Погоди, не сердись! Анина мама сказала, что Дед Мороз подарит собаку на следующий год, когда Аня подрастёт. Но только тсс… это секрет. А ещё папа забыл купить нам корм, поэтому ужин у нас сегодня тоже праздничный: оливье, колбаса и паштет.
Хвост облизнулся:
— Безобразие, кошмар, на паштет мы не договаривались! Предлагаю снова отправить папу в магазин… А я лучше посплю немного… Новый год — очень беспокойное время!
Кошка на улице
Хвост одним ухом спал, а другим слышал, как сначала Варя спорила с Аней, кто из них принцесснее, а потом с Тёмой о Деде Морозе:
Деда Мороза не бывает, это всё выдумки! доносился из гостиной её голос.
— Ещё как бывает! Если не веришь, тогда он тебе подарки не принесёт, — заявлял Тёма.
— Я тоже верю, потому что собаку хочу, — поддерживала Аня. — У вас вон на двоих два кота, а у меня никого нет.
«Какие глупости… — сонно думал Хвост. — Если бы вместо собак люди котов заводили, то бездомных котов не осталось бы. Собаки наше место занимают».
Хвост одним глазом спал, а другим видел, как Кокосик беспокойно ходит взад-вперёд но подоконнику между кактусами, тыча носом в холодное стекло:
— Хвост, Хвостинька! — тихо позвал он.
— Ну, что ещё? — нехотя отозвался Хвост.
— Смотри, там, на улице, кошка сидит.
— Ну и что? Пускай сидит… Она сидит, я лежу… Спать мне не мешай.
— Нет, ты не понимаешь, она и вчера там сидела. Почему она домой не идёт? На улице-то холодно…
— Зимой тепло не бывает.
— Неужели тебе её не жалко? Она потерялась, наверное, но её скоро хозяева найдут, правда? Ведь она там замёрзнуть может… — Кокосик с надеждой посмотрел на Хвоста.
Хвост молчал. Сказать малышу всё как есть или лучше успокоить его — чего зря расстраивать?
— Почему ты молчишь? — не отступал Кокосик, на глазах его выступили слёзы.
Хвост посмотрел в окно. Во дворе на детской площадке, забившись под горку, сидела молодая трёхцветка. Но и там ветер и снег не щадили её, и она вместо трёхцветной постепенно превращалась в совершенно белую кошку.
— Нет, она не потерялась, её выгнали…. Нет, её не найдут, она будет ночевать на улице… Да, она замёрзнет… Обыкновенная история, — сухо сказал Хвост и отвернулся.
Кокосик разбередил его душу до самых кончиков усов. Хвост долго молчал, нервно стуча по шкафу своим вопросительным хвостом.
— Для бездомного кота что самое главное? Находчивость! Постоянно нужно что-то находить: еду, тёплое место, подходящую компанию, хозяина, если повезёт. Домашние этого не умеют. Если она так и будет сидеть в печали под горкой, то просто пропадёт. Печаль — плохой союзник.
— Ты мог бы ей помочь — научить, что надо делать, куда бежать…
— Я? — удивился Хвост. — Интересно, как? Я не умею передавать мысли на расстоянии.
— Ты мог бы пойти туда… — робко предложил Кокосик.
Хвоста как будто ужалили: он весь ощетинился, зашипел, выпустил когти:
— Ни за что в жизни я не выйду больше на улицу, да ещё зимой! Я только нашёл свою бабушку, свой великолепный сухой корм, этот уютный шкаф… Ты хочешь, чтобы я рискнул всем этим ради спасения неизвестной кошки? Пускай сама выпутывается.
Но Кокосик не сдавался:
— Тогда я пойду сам! — решительно заявил он. — Только скажи мне, как ей помочь?
Тут Хвоста как будто снова ужалили, да ещё сильнее прежнего:
— Никуда ты не пойдёшь! Я тебя не пущу! Ты просто маленький глупый кот! Знаешь ли ты, как вязнут лапы в снегу, как мимо с визгом проносятся злые машины, грозясь раздавить тебя в лепёшку, как пробирает мороз до самых костей? Да ты сразу же пропадёшь, где тебя белого потом в снегу найдёшь! И твоя порода тебе не поможет. Порода — такая штука, от плохой жизни портится. А твоя белая особенно — тут глаз да уход нужен, чтоб нс посереть и не скукожиться. Ты этого не знаешь. А я знаю.
История Хвоста
— Совсем недавно, — продолжил Хвост, — меня так же засыпало снегом. Я дважды оставался без дома. Первый раз я был просто вольным, а второй раз брошенным. Я родился на помойке, и это не такое уж и плохое место, как ты думаешь. Я жил в подвале, а когда его заколотили, попал
в приют, а это не такое уж и хорошее место, хотя слово уютное. Свою первую зиму я провёл там. Тогда я ещё не знал, что такое снег. Только видел белые крошки у входной двери, которые превращались в грязные лужицы. Поюм меня забрала высокая красивая женщина, от которой чудовищно пахло этим, как его — парфу-фу… мом. Но я всё равно был рад и приготовился терпеть. Она принесла меня к себе домой. Там пахло ещё хуже, и я начал чихать. Её ребёнок, когда погладил меня, — тоже. У нас была аллергия друг на друга, и она отнесла меня обратно.
Потом меня взял мужчина, от него пахло дымом и сосисками, и я подумал, что мне повезло. Он называл меня Кот… Просто Кот. Даже не дал мне нормального имени. Это должно было меня насторожить… Но где там! Я ликовал: у меня наконец-то был хозяин! Коты из приюта убедили меня, что это важнее всего. Меня беспокоило лишь то, что человек работал в котельной. Не знаю, что это, но слово неприятное. Мне кажется, там варят из котов суп.
Человек отвёз меня на дачу и заставил ловить мышей. Он замечал меня, только если я приносил ему мышь, тогда он кидал мне горсть мясных ошмётков да споласкивал банку из-под сметаны и выплёскивал в мою миску. Я гак старался, что переловил всех мышей в садоводстве.
Хвост замолчал. Он старательно вылизывал лапы, как будто зализывал воспоминания.
— Как же ты оказался на улице? — дрожащим голосом спросил Кокосик.
Хвост тяжело вздохнул:
— Когда наступила осень, дачи опустели. Чем хуже становилась погода, тем меньше вокруг было людей. Мужчина тоже уехал. Уехал… без меня. Я ждал его несколько дней, но он не возвращался. Мокрый и голодный, я шастал по округе — ты же знаешь, что бездомные коты должны быть очень находчивыми. Но нашёл я только Маркиза да Рыжего, таких же брошенных котов, как и я.
А потом ударил мороз, и сухая тёплая трава вмиг сделалась жёсткой и колючей. И вдруг пошёл снег, первый снег в моей жизни. До чего он был холодным и липким! Мои бедные уши так и гнулись под его тяжестью. Под снегом исчезло всё, к чему я так привык: знакомые тропки, летние звуки и запахи… Ещё немного, и я бы тоже исчез под ним. Я понял, что раз люди покинули эго суровое место, то и мне надо бежать.
«В город, в город…» — стучало у меня в голове. Надо было во что бы то ни стало добраться до города: там сытные помойки, сухие подвалы и тёплые люки.
«В город, в город…» — я нёсся, не останавливаясь.
«В город, в город…» — я выбрался на шоссе и бежал по веренице
узорных следов от машин, уходивших за горизонт. Там вдали светился город.
Снег неожиданно начал таять, возвращая обратно осень. Я сел отдышаться на обочине.
«Зима обманула! — решил я. — Может, и не будет больше никакого снега, вернётся осень, а за ней лето? Может, зря я бегу?»
Но дач уже не было видно, а город согревающе манил огнями, и я побежал дальше. И правильно сделал. Теперь, когда я вижу гигантские сугро-оы за окном, я понимаю, что зима не обманула — она предупредила.
— Что, что было дальше? — беспокойно заёрзал Кокосик, захлюпал розовым носиком. — Ты добрался до города?
— А сам как думаешь? — фыркнул Хвост. — Мои лапы были стёрты в кровь, я не ел три дня, меня качало от голода, жажды и усталости, но я дошел до города. Ну и мокро же было на улицах! Долго я полоскал лапы в ледяной снежной каше. Мне хотелось пить, но весь снег и все лужи вокруг были солёные. Зачем люди их солят, не пойму…
<<Мне бы только пару глоточков воды, - думал я, - и тогда я смогу до-орести до рынка - это лучшее место, чтобы раздобыть себе немного еды. А уж потом отправлюсь на поиски тёплого уголка». Я шёл, не сворачивая, и представлял только, как лежу сытый и довольный под прилавком, где-то в мясном отделе... Как вдруг позади меня раздался собачий лай. «Откуда собаки на рынке? Ведь их сюда не пускают, даже табличка такая на дверях есть...» — подумал я и продолжал ковылять, устало припадая на стёртые лапы. Лай становился всё громче, и тут я понял, что пропал. Потому что до рынка ещё было далеко, а собаки были совсем близко. Я не оглядывался, но сразу догадался, что это была шайка Пирата — огромного рыжего пса, известного на всю округу. Позади меня было штук пять собак, а впереди ни одного дерева, чтобы спастись. — И что за странные звери эти люди, на улицах деревья вырубают, а в до^ме — ставят... — Хвост покосился на нарядную ёлку и продолжил: Я бежал из последних сил, вилял вправо, влево; отыскивал щёлки, лазейки, открытые двери... Но напрасно — всё заперто, заколочено, закрыто... Я слышал за спиной, как злобно и горячо дышат псы, как тяжело рассекают хвостами воздух. В последнюю минуту я юркнул в случайные ворота. Л вот мой хвост отстал, и ему досталось от собачьих зубов. Хорошо, что сооаки были большими и нс могли пролезть между прутьями. Но тут случилось страшное! Ворота со скрипом распахнулись, я понял, что пропал, и свалился без сил посреди грязной лужи. А потом увидел яркий свет фар, услышал визг шин и громкий автомобильный гудок. Из машины вышли люди и подхватили меня на руки. Так я оказался здесь, у меня появилось новое имя, а мой хвост с тех пор напоминает знак вопроса.
Как стать Котофеями
Раньше Кокосик и не подозревал, что на кошачью долю могут выпасть такие беды: злые хозяева, собаки, снег и голод. Почему, почему так несправедливо устроена жизнь? И, что самое страшное, теперь все эти несчастья угрожают той одинокой кошке…
— Мы должны ей помочь, — решительно сказал Кокосик. — Ты знаешь все тёплые подвалы в округе, знаешь, где раздобыть еду…
— Я же сказал, что никуда не пойду и тебя не пущу!
— Я знаю, что надо делать! Мы не пойдём, мы полетим! — неожиданно завопил Кокосик и бросился к шкафу.
За долю секунды он взлетел наверх и полез в коробку.
— Стой! Правило номер два — лапы прочь от моего шкафа! — Хвост бросился за ним.
Но Кокосик его не слушал: он пытался нацепить на себя летающую ушанку.
— Мы полетим и спасём кошку! — на радостях вопил Кокосик из коробки.
Пулей подскочив к котёнку, Хвост отобрал у него шапку и, прежде чем Кокосик успел что-то сообразить, накрыл коробку крышкой.
— Выпусти, выпусти меня! — глухо и жалобно мяукал из коробки Кокосик. — Кошка без нас пропадёт! А я Новый год пропущу!
Но Хвост уселся на коробку, свесил хвост и принялся отчитывать Кокосика:
— Не выпущу! Будешь знать, как не слушаться старших. Посиди там и подумай над своим поведением.
Но не успел Хвост договорить, как невиданная сила
подбросила его вверх — как будто внутри коробки разбушевался вулкан. В этот же момент из картонных недр стремительно вылетел Кокосик: перепуганный, удивлённый и обрадованный одновременно. На нём красовался коричневый шарф из грубой шерсти, и котёнок зигзагами, восьмёрками и другими диковинными фигурами принялся летать по комнате.
— Ура, я лечу! Шарф, там был ещё и шарф, он, оказывается, тоже летает! — вопил Кокосик, облетая люстру. — Хвост, надевай шапку, догоняй! Мы первые летающие коты в мире! Мы спасём кошку! Мы добрые феи! Мы — КотоФеи!
От такой новости заволновались шторы, зашелестел последней страничкой календарь, закачался фикус, вслед за Кокосиком полетела хрустальная ваза, повалились кактусы.
— Спасать надо бабушкино добро… — проворчал Хвост, нахлобучил удивительную лопоухую шапку и взлетел, успев подхватить налёту вазу, успокоить фикус и придать равновесие кактусам. — А ну стой! —
крикнул он Кокосику. — Поймаю, отшлёпаю
хорошенько!
Но тот юркнул в открытую форточку и растворился в густых синих сумерках.
Хвост бросился за ним, но затормозил у самого окна. Он глубоко вдохнул запах снежного холодного города.
— Что делать? Пропадёт же малый один… — Хвост поёжился; закололи, зашевелились в нём воспоминания. Он распушил куцый хвост, каждой шерстинкой вбирая про запас тёплый домашний воздух. — Эх, была не была! — и вылетел вслед за Кокосиком.
Кошка Матрёшка
Кокосик плюхнулся в сугроб рядом с горкой и осторожно потрогал лапой кошку, отряхивая с неё снег. Рядом неуклюже приземлился Хвост. Кошка даже не пошевелилась, лишь приоткрыла один глаз:
— Вы кто? — едва слышно спросила она.
Я, то есть мы… мы КотоФеи. Я — младший КотоФей, а он — старший, — показал Кокосик на Хвоста.
— Глупости, — сердито заворчал Хвост. — Придумал, тоже мне… КотоФеи… Наслушался сказок.
— Мы тебе поможем, — не обращая внимания на недовольство Хвоста, сказал Кокосик. — Как тебя зовут?
— Матрёшка.
— Если так и будешь тут сидеть, превратишься в сугроб. Иди за нами! — подобрел Хвост: в конце концов, чем быстрее они с этим делом разберутся, тем быстрее вернутся домой.
— Мне некуда идти, у меня больше нет дома. Я замёрзла и хочу есть.
Я же говорю, иди за нами. Дом мы тебе не обещаем, но поесть и согреться — очень даже.
Матрёшка в нерешительности топталась на месте:
— Мне уже никто не поможет…
— Глупости! — фыркнул Хвост. — Я знаю город, как свои четыре лапы.
В двух кварталах отсюда есть рынок, а это лучшее место в мире. Там бабушки и дедушки своим, деревенским, торгуют, они тебя накормят, они добрые.
— А если нет? — с сомнением спросила Матрёшка.
— Если сами не угостят, тогда надо знать, как попросить…
— Как? Склонить голову на бок, состроить умильную морду и протянуть лапу?
— Можно и так, но есть способ лучше. Слушай и запоминай. Сначала пойдёшь туда, где овощи продают, и тихонько утащишь картошину или свеколину. Потом лапой её, лапой, под молочный прилавок, под ноги бабушке. Она споткнётся, молока половник разольёт, а ещё лучше сметаны. Вот и угощение готово, налетай — не зевай.
— Иди за нами, мы покажем дорогу! — И Хвост с Кокосиком полетели, а Кошка, вздохнув, уныло побрела вслед за ними.
— Веселей, Матрёшка, не вешай нос, не волочи хвост! — подбадривал её Кокосик.
Но чем дальше они удалялись от дома, тем страшнее становилось самому Кокосику. У него зуб на зуб не попадал, то ли от холода, то ли от страха. Он старался не подавать вида, но город ошеломил его. Кусочек улицы и квадратик неба, которые Кокосик видел из окна, были, оказывается, всего лишь маленькой частичкой. Кокосика как будто бросили в огромный котёл городского ночного супа, в котором бултыхались полоски дорог, машины, дома, фонари и люди, щедро при-
правленные снегом.
Хвост скорее назвал бы это кашей, потому что именно на неё похож подтаявший уличный снег.
Но сегодня ни снежная каша, ни машины, ни собаки были ему не страшны. Он был выше всего этого: он летел. А вместе с Хвостом летела и шапка, растопырив уши и помахивая на ветру завязочками.
«Летать хорошо, — подумал Хвост. -Может, если бы у всех котов были крылья, то они бы сбивались в стаи и отправлялись
зимовать в тёплые края. Вот это была бы жизнь! Мне бы тогда и дом не нужен был».
Но только старший КотоФей успел об этом подумать, как в тот же момент зацепился своим вопросительным хвостом за провода.
«Пет, пожалуй, всё-таки дома лучше, — окончательно решил он. — Летающему коту кроме проводов угрожают ещё антенны, рекламные щиты, светофоры и самолёты».
Он стал зорко всматриваться вдаль, выбирая безопасный путь для себя, Кокосика и Матрёшки: направо во двор, по переулку, через площадь, но проспекту и снова во двор. Матрёшка старалась не отставать. Сумерки сгущались, чернели, превращаясь в последний вечер года.
Людей на улицах почти нс осталось. Запоздавшие пешеходы торопились по домам, прячась от снега в капюшоны и воротники, словно улитки. И ни одна «улитка» не высунула наружу головы и не заметила летящих в небе котов.
Наконец они добрались до рынка. Но знакомый Хвосту полукруглый павильон был каким-то неживым. Где толпы людей, где светлые приветливые окна, а самое главное, где аппетитные запахи, вылетающие из дверей? Что-то было нс так. Хвост, прежде такой уверенный и довольный, ионик и опустил усы.
— Это всё твой Новый год виноват! — буркнул он Кокосику. — Рынок закрыт!
— Я же говорила, мне никто не поможет, — прошептала Матрёшка и легла прямо посреди тротуара, опустив рыжую мордочку на лапы.
— Должен же быть какой-нибудь выход, — жалобно промяукал Кокосик. — Неужели в огромном городе нет ни одного тёплого местечка для маленькой кошки? Хвост, придумай что-нибудь. Ты же старший КотоФей!
— Глупости! — заворчал Хвост. — Где ты видел фей с усами?
— Ничего не глупости! Мы КотоФеи и просто должны сделать хотя бы одно доброе дело!
Хвост натянул шапку, взлетел и стал осматривать город.
Удивительное дело — Новый год… Казалось, в городе остались одни только ёлки: исчезли пешеходы, магазины закрылись раньше обычного, а редкие машины замерли па обочине. Лишь светофоры впустую подмигивали друг дружке. Хвост покружил-покружил, втянул носом морозный воздух и вдруг среди снежинок поймал тёплый запах жареной рыбы, колбасы, сыра, селёдки, сливочных пирожных — всего на свете.
— Есть! — закричал он. — Почему я сразу не догадался? Эго же ресторан! Там полно еды и он сегодня открыт всю ночь.
Они пересекли улицу. Из больших нарядных окон ресторана выплёскивался яркий свет, музыка и веселье, а у входа улыбался надувной снеговик. Но Хвост зачем-то повёл Матрёшку с Кокосиком дальше. Они обогнули дом, забежали во двор и остановились перед глухой закрытой дверью. Тут не было слышно музыки, но зато запахи так и лезли со всех сторон.
— Здесь кухня. Подожди немного, и скоро ты будешь сыта, — сказал Хвост Матрёшке. — А мы полетели, не стоит людям нас видеть в таких нарядах.
В ту же минуту дверь открылась, и на пороге показался дородный парень в белом колпаке и переднике.
— Здравствуй, кошка! Ты как раз вовремя, у нас для тебя угощенья много… Заходи, не бойся, не дело Новый год на улице встречать!
Возвращение домой
Снег сыпался крупными влажными хлопьями. Хвост и Кокосик возвращались домой. Младший КотоФей так и кувыркался в воздухе от радости.
— Теперь Матрёшка в безопасности! У неё сегодня тоже будет праздник! Как всё хорошо устроилось…
— Хорошо… — заулыбался Хвост. — Но что-то мне тяжело лететь, дай отдышаться.
— Это потому что на тебя снега много нападало.
КотоФеи приземлились на крышу, чтобы отряхнуть с себя снег. Притихший город не казался больше пустым и унылым. Ёлки на площадях светились разноцветными огнями, в окнах домов танцевали тени, мерцали гирлянды. Вечернее небо с грохотом озарялось яркими искрящимися букетами небывалых цветов.
— Это фейерверк, — пояснил Хвост.
— Фея вверх? — испугался Кокосик. — Но мы и так наверху! Нам ещё выше не надо, там наверняка полно всяких опасностей. Может, лучше домой полетим — там скоро оливье накладывать будут…
— А ты запомнил, где наш дом? — спросил Хвост.
Не очень… Я помню только, что там были качели и горка, — Кокосик огляделся по сторонам, и сердце у него ёкнуло. Из каждого двора выглядывали совершенно одинаковые заснеженные горки и качели.
Глаза малыша так быстро наполнились слезами, что Хвост едва успел успокоить его.
— Ладно, не бойся, я запомнил. Рядом уже, — и Хвост показал лапой на высокий дом в соседнем дворе. — Полетели!
Хвост покрепче натянул на уши перелётную ушанку, Кокосик замотался перелётным шарфом, и они направились к дому. Но вдруг старший КотоФей так и замер: внизу, по улице шёл человек, чуть прихрамывая и кутаясь в воротник пальто. Повернув за угол, он остановился, снял рукавицы, достал измятый носовой платок и наспех высморкался. Впившись в него глазами, Хвост плавно спикировал на землю и притаился за машиной, словно охотился.
— Ты чего застрял? — поторопил его Кокосик. — Я есть хочу, и Дед Мороз скоро придёт…
— Это он, — злобно прошептал Хвост, и его всего передёрнуло так, что он распугал падающие вокруг снежинки.
— Кто, Дед Мороз?
— Глупости! Причём здесь Дед Мороз? Это мой бывший хозяин, тот самый, что оставил меня на даче. Я узнал его, его походку, его пальто, его ключи, — и Хвост лапой достал из сугроба маленькую связку ключей, перевязанную обрывком шнурка.
— Откуда они здесь?
— Он уронил, когда доставал платок, — Хвост то ли засмеялся, то ли оскалился, и глаза у него стали хищные, стеклянные — ну точно снежный барс на охоте. — Домой ему без ключей не попасть. Сегодня он узнает, что значит ночевать на улице, да ещё зимой.
— Да ещё и когда у всех праздник… — вздохнул Кокосик. — Может, он найдёт их?
— Конечно! — воскликнул Хвост. — Весной, когда снег растает.
— Ты, наверное, очень рад? — понуро спросил Кокосик. Ему стало очень жаль этого одинокого человека, уходящего вдаль по пустой заснеженной улице.
Хвост долго молчал, то и дело отряхивая с ключей падающий снег. Кокосик не торопил его.
— Я больше радовался, когда мы спасли Матрёшку, — ответил он наконец. Жди меня здесь, я мигом! — и Хвост взял ключи, поправил шапку и стремительно взмыл вверх, через миг исчезнув в снежной завесе.
Он подлетел к бывшему хозяину и бросил ключи прямо перед его носом.
— Вот те на! — удивился человек, увидев упавшие с неба ключи. — На мои похожи, — и стал шарить по карманам.
Понял он только, что ключи потерял, но как они нашлись, осталось для него загадкой. С ним уже давно не случалось ничего хорошего: добрые дела не заходили в его жизнь, да он их и не приглашал, позабыв, что эго такое. А сейчас вдруг вспомнил. Он долго всматривался в чёрное небо и улыбался, подставив лицо снегу.
«Похоже, домашние коты самые добрые существа па свете», — подумал Хвост и тоже улыбнулся.
Щенок
Хвост приземлился точно там, где его должен был ждать Кокосик. Определённо это было то самое место. Уж кто-кто, а Хвост не мог перепутать: газетный киоск у автобусной остановки и полоска чахлых кустов были тут как тут, но малыша и след простыл. Улыбка мигом слетела с его усов, и Хвоста охватила паника. Он заметался из стороны в сторону, на душе у него стало тяжело, а в животе противно, словно он наглотался колючих снежинок и теперь они беспокойно кружились у него внутри.
— Чуял я, что это добром не кончится… Говорил я ему: рыжему коту нельзя теряться осенью, а белому — зимой. Теперь всё пропало! Унесли! На-
пали! Утащили! Съели! — Хвост три раза обежал киоск, нырнул в сугроб, прочесал кусты — пусто.
— Это всё я виноват, не уследил… — пробормотал Хвост, и стало ему так горько, как будто он опять потерял свой дом.
Снова город показался пустым, ёлки и гирлянды померкли, осталась одна метель, которая по-хозяйски подметала улицы. Вдруг Хвост расслышал слабое жалобное тявканье, его шерсть поднялась ды-оом, он насторожился и крадучись пошёл на этот звук, готовясь к самому худшему.
За мутной стеклянной загородкой остановки, забившись под скамейку, сидел младший Кото-Фей, а рядом с ним — о ужас! — собака. Возмущению Хвоста не оыло предела, и он немедля кинулся на защиту Кокосика.
Где ты так долго пропадал? — увидев его, как ни в чём ни бывало спросил Кокосик.
Но в этот самый момент щенок — а это был он — отчаянно завизжал:
Кокосик, берегись, ворона! Она меня целый день преследует за то, что я у неё стаканчик с йогуртом ото-орал! — и первый накинулся на Хвоста, потому что Хвост в своей ушанке был больше похож не на кота, а на огромную чёрную птицу.
Кокосик оросился их разнимать, и завязалась такая кутерьма, какой ещё никогда не видывала автобусная остановка.
Первым делом Хвост оттащил Кокосика на безопасное расстояние от щенка и принялся ему выговаривать, расфыркивая недовольство во все стороны:
— Да ты знаешь, кто он?
— Конечно, знаю, он — щенок!
— Нет! Он враг всего кошачьего рода на все времена!
— Он совсем ещё малыш, даже младше меня! Какой из него враг? Он смелый и добрый и хотел защитить меня, когда принял тебя за ворону. Он рассказал мне, что потерялся, замёрз и хочет есть.
— Это правда, я очень з-замёрз… — тихонько проскулил щенок, персе тупая с лапы на лапу. — Если бы я только умел стоять на одной лапе, чтооы другие грелись… Но я так не умею. И я правда очень го… голодный, потому что ворона всё-таки отобрала у меня стаканчик с йогуртом.
— Почему сегодня нам встречаются исключительно голодные, замёрзшие и бездомные? — фыркнул Хвост. — Ладно, Кокосик, нам пора лететь, мы и так задержались — весь Новый год пропустим.
И он взглянул на большие часы у магазина. Ещё немного — и две стрелки встретятся на самом верху.
— У нас всего несколько минут, чтобы добраться до дома. — Хвост серьёзно посмотрел на Кокосика. — Если это правда, то в полночь откроют форточку, чтобы впустить Деда Мороза. Нам нужно успеть проскользнуть в неё, иначе тоже будем ночевать на улице.
— Но мы не можем оставить его здесь совсем одного!
— Глупости, конечно можем! Я собакам помогать не собираюсь! Из-за них у меня теперь грустный вопросительный хвост. А раньше, ты уж мне поверь, был вполне себе весёлый, восклицательный!
— Верю, верю. Но и ты поверь, этот щенок ещё никому не причинил вреда, ни одной кошке. Если мы сейчас поможем ему, он никогда этого не забудет, и одной доброй собакой в этом городе будет больше. А вот если оставим его тут, тогда он точно превратится в злого бродячего пса, прибьётся к стае Пирата и будет ненавидеть всех кошек. Если, конечно, не замёрзнет сегодня иочыо, а поутру его не заклюёт ворона.
«Ох уж этот Кокосик — добрая душа, пушистый хвост… Вечно рвётся всех спасать… А я стал слишком добрым, иду у него на поводу…» — заворчал про себя Хвост.
В глубине души он понимал, что Кокосик прав. В это слабо верилось, но, может, и правда, не все собаки злые — так же, как не все люди добрые! Но признавать этого Хвост не хотел ни в какую. Ему казалось, что если
они помогут щенку, то он сам больше никогда не сможет взглянуть в глаза ни одной кошке.
— Ладно, так и быть, — нехотя кивнул Хвост. — В первый и последний раз я помогаю собаке. Только никому об этом ни слова.
— Ура! — взвизгнул Кокосик и довольно пожал щенку холодную лапу с налипшими колючими льдинками. — А как мы поможем?
— Действительно, как? — всполошился Хвост.
Хвоет и Кокосик так вжились в роль фей, что даже не задумывались о том, как они будут помогать. Как будто было достаточно лишь взмахнуть волшебной палочкой. Но никакой палочки у них не было. А время, между тем, шло очень быстро, почти бежало, согревало стрелки, чтобы те не замёрзли на морозе.
— Искать тёплый подвал или ресторан слишком поздно… На окраине есть приют, но туда лететь целый час, не меньше, а он, — Хвост неодобрительно покосился на Щенка, — и вовсе будет ковылять туда всю ночь на своих неуклюжих лапах.
— Что же нам делать? жалобно замяукал Кокосик. — Неужели мы не успеем домой и будем ночевать на улице, пропустим Новый год и не узнаем, какие подарки принёс Дед Мороз?
При слове «подарки» глаза Хвоста, как два светофора, вспыхнули зелёными огоньками:
— Отличная идея! — воскликнул он. — Летим!
Чудеса под Новый год
Они с двух сторон подхватили щенка под лапы и поднялись в воздух. У
того от страха сжалось сердце, закружилась голова, а в глаза набились снежинки, которые таяли и превращались в слёзы. Куда его несут? А вдруг там будет ещё хуже, чем на автобусной остановке? Почему кошки летают? А может, их подослала та самая ворона и его несут ей на ужин? Отчего они так торопятся ? Стоит ли укусить большого кота за лапу или пока подождать и посмотреть, что будет?
Город как будто тоже ждал, а потом весь вдруг наполнился боем курантов: «Бом… бом… бом…»
Лететь со щенком было непросто. Хвост и Кокосик торопили летающую шапку и шарф изо всех сил: пыхтели, сопели и отдувались — в общем, помогали, чем могли.
«Бом… бом… бом…» — звенело отовсюду.
Снег повалил густой, как манная каша — в такую погоду’ и собственных усов не разглядишь. Но Хвосту всё было нипочём. Его внутренний компас точно вёл его к третьему сверху и пятому с краю окну родного дома.
«Бом… бом… бом…»
Три пушистых заснеженных фигуры с грохотом приземлились на жестяной подоконник. О счастье, окно приоткрыто! Они юркнули в комнату, роняя на пол хлопья снега.
«Бом… бом… бом…» — с последним ударом город радостно выдохнул, выпрыгнул из себя, как школьник на перемену. На улицу вышли люди. Разгоняя снежинки, с невероятным грохотом, свистом и треском в небо взлетели сотни фейерверков, радуясь наступившему Новому году.
— Вовремя успели… — Кокосик в страхе отпрыгнул подальше от окна.
Щенок тоже хотел было отпрыгнуть, но уж больно ему понравилась
тёплая, ласковая батарея.
— Значит, он тоже будет жить с нами? Вот здорово! — заверещал младший КотоФей.
Глупости! — фыркнул Хвост, слизывая талый снег с боков. — Успеешь ещё отогреться, — важно кивнул он щенку. Иди сюда! — и он по-хозяйски подошёл к нарядной ёлке.
Кокосик вспомнил о подарках под ёлкой и бросился Хвосту наперерез, чуть не сбив его с лап:
— Дед Мороз приходил! — завизжал он радостно. — Подарков гора! На большой коробке написано «Варе», рядом «Папе», а вот робот — он, наверное, Тёме… а ещё тут огромный пакет с кошачьим кормом — как думаешь, тоже ему?
Хвост ничего не ответил: он сосредоточенно искал под ёлкой подарочный пакет с надписью «Ане».
— Вот, нашёл! Полезай! — скомандовал он щенку и даже сам помог ему туда забраться.
Щенок ничего не понимал, но уже ничему не удивлялся. В конце концов, сидеть в пакете ничуть не страннее, чем летать.
«Удивительная у меня жизнь, — подумал Хвост. — Недавно был бездомным, а теперь домашний… Вечером был КотоФеем, а ночью стал Дедом Морозом!»

Тут раздались шаги. Старший Кото-Фей как ни в чём ни бывало продолжил вылизывать бока, а младший метнулся за диван, высунул любопытную белую мордочку и стал смотреть во все глаза.
Распахнулась дверь, и в комнату влетели музыка, свет, голоса, улыбки, поздравления, но быстрее всего влетели дети. Варя, Тёма и Аня на мгновение замерли на пороге.
— Подарки! Под ёлкой подарки! — и они с восторгом бросились разбирать их.
— Дед Мороз приходил, и правда, приходил! Он подарил мне робота! — закричал Тёма, да так громко, что игрушки на ёлке зазвенели. — Я же говорил, он существует! Вот его мокрые следы на полу, у самой ёлки, и на подоконнике, смотрите, снег ещё не растаял!
— А у меня кукольный домик и ролики, как я просила! Наверное, зря я не верила… — восторженно сказала Варя.
Аня тихонько вытянула из-под колючей еловой ветки свой пакет.
Если Дед Мороз подарил Тёме и Варе то, что они просили, то почему не дарит ей? А ведь она уже второй год подряд просит у него собаку. Ещё не заглянув внутрь, Аня уже поняла, что и в этот раз её мечта не сбудется. Потому что Дед Мороз
не стал бы запаковывать собаку в подарочный пакет, он бы просто посадил её под ёлку или привязал за поводок.
— Понимаешь, Дед Мороз решил… — Анина мама начала утешать дочку, видя, что она вот-вот расплачется.
Аня со слезами на глазах вытащила из пакета что-то мягкое и пушистое.
Это был щенок. Он отогрелся и заснул в пакете, свернувшись калачиком.
— Красивая игрушка, почти как настоящая собака, — поникшим голосом сказала Аня.
Она поднесла щенка поближе, а он лизнул её тёплым языком и приоткрыл сонные глазки.
— Она настоящая! прошептала Аня, не веря своему счастью.
Да, теперь у неё было собственное мохнатое, хвостатое счастье!
— Волшебство, да и только… — перешёптывались взрослые.
— Я всегда говорила, что под Новый год случаются чудеса! — сказала бабушка. — Счастье приходит, когда его совсем не ждёшь… Иногда это собака, а иногда — кот.
С этими словами она подхватила на руки Хвоста и Кокосика:
— Я вас весь вечер не видела. Где вы были, усатики мои? Отсыпались, наверное? Весь праздник пропустили…
— Типа того, — зевнул в ответ Хвост.
И они с Кокосиком потрусили на кухню, потому что КотоФеям тоже полагается праздничный ужин.

Оглавление

Хвост и другие
Знакомство
Идеальный кот
Хвост и Кокосик
Коробка с секретом
Беспокойное время
Кошка на улице
История Хвоста
Как стать Котофеями
Кошка Матрёшка
Возвращение домой
Щенок
Чудеса под Новый год