Книга: «Друзья навсегда» Хальме Хайне

Добро пожаловать на хутор Кукалау! Со всеми его достопримечательностями вас познакомят друзья-сыщики Джонни Маузер, Франц фон Петухофф и обаятельный Вальдемар. Без этих сообразительных ребят населению хутора никак не обойтись, ведь в Кукалау каждый день что-нибудь случается. Мало того что в курятнике появилось таинственное яйцо неизвестного происхождения, так еще в окрестностях хутора завелся вампир. Сыщики сбились с ног, выясняя причины загадочных происшествий. Кто вылупится из таинственного яйца? Как защитить хутор Кукалау от вампиров?
И друзья бросают вызов таинственным злоумышленникам. Расследование начинается!

ДРАМА В КУРЯТНИКЕ
Франц фон Петухофф был ранней пташкой. Каждое утро он просыпался ровно за пятнадцать минут до восхода солнца, как будто у него внутри звенел будильник. Франц уже давно ломал над этим голову: отчего так получается? Кто ему заводит этот самый будильник? Может быть, солнце? По тогда почему будильник срабатывает, когда небо все затянуто облаками и солнца вовсе не видно? А зимой оно ведь спит гораздо дольше, чем летом, и все равно Франц поднимается за пятнадцать минут до него! Загадка.
Франц очень любил эти тихие утренние часы, когда все еще спят, — никто не квохчет, не блеет, не мычит, не хрюкает, и можно спокойно привести себя в порядок: перышки почистить и размяться как следует. Зарядке Франц уделял особое внимание: каждый день обязательно делал отжимания и приседания. Ведь порядочный петух должен быть всегда в хорошей форме, чтобы куры не забывали, кто у них в курятнике главный.
Франц осторожно открыл дверцу, выглянул наружу, посмотрел налево, посмотрел направо: все спокойно, лисы поблизости вроде бы нет, путь свободен. Он переступил через порог, величественно спустился по лестнице вниз и так же величественно взошел на вершину навозной кучи, высившейся посреди двора.
Он стоял, гордо выпятив грудь колесом, и ждал восхода солнца. И тут его осенило: все совсем наоборот! Это не солнце будит его, а он, Франц, будит солнце. Оно, солнце, спит себе там, почивает до тех пор, пока он, Франц фон Петухофф, не поднимется на навозную кучу и не прокукарекает свое первое «кукареку»! Только тогда оно решается потихоньку выглянуть из-за горизонта и, увидев Франца, посылает ему в знак признательности свои золотые лучи, от которых его красный гребешок начинает сверкать и переливаться, как настоящая корона. Оно, солнце, тоже чувствует, кто тут главный! Понимает, что он — птица важная, благородная, Франц фон Петухофф, а не какая-нибудь там Курочка Ряба!
Истошный многоголосый вопль разорвал тишину, нарушив плавное течение гениальных мыслей достопочтенного петуха. Такой шум куры поднимают только в минуту крайней опасности — когда в курятник пробирается лиса или куница. Франц понял: случилось страшное.
Кубарем он скатился с навозной кучи, стрелой взлетел по лестнице и ворвался в курятник. Все куронаселение, страшно квохча и хлопая крыльями, столпилось
возле старой Софи, которая сидела на насесте с закрытыми глазами.
—Заболела? — выдохнул Франц запыхавшись.
Курицы покачали головами.
—Потеряла сознание?
Курицы опять покачали головами.
—Умерла?
Она высиживает яйцо… — решилась наконец сказать ему толстая Берта.
— Т-т-т-то есть к-к-к-как? — От изумления Франц начал даже заикаться.
— А что в этом особенного? — полюбопытствовал Джонни Маузер, разбуженный куриным переполохом. Он высунул нос из норки и обвел собравшихся сонным взглядом.
— Да будет тебе известно, что Софи уже двенадцать лет, — наставительно изрек Франц. — Она у нас уже бабушка, а у бабушек детей не бывает.
— Значит, это яйцо она украла! — Джонни явно оживился. Он выбрался поскорее наружу и подскочил к
Францу. — Тут явно дело нечисто! Мы должны немедленно приступить к расследованию!
— Если б только знать, с какого конца за это расследование браться, — задумчиво проговорил Франц.
— Ничего, вместе разберемся! — пискнул Джонни, дрожа от нетерпения.
— Так, что тут у нас такое? — послышался чей-то бас, и в рядах куриц наметилось какое-то движение. — Дорогу, дорогу, дайте пройти! — басил Вальдемар, который, как всегда, поднялся позже всех и теперь спешил на место происшествия, на ходу прилаживая на грудь блестящую звезду шерифа.
Курицы с почтением посторонились, пропуская вперед важную персону. Вид у Вальдемара и впрямь был очень важный: крепкий, статный, со звездой на груди, он выглядел гораздо внушительнее, чем Франц и Джонни.
— Три шага назад! — скомандовал Вальдемар. — Затопчете нам тут все следы! Прошу не мешать проводить оперативно-следственные мероприятия!
Курицы, никогда не слыхавшие таких мудреных слов, покорно отступили и притихли.
Теперь перед старушкой Софи стояли только Франц, Джонни и Вальдемар.
— Бабуля, слезь, пожалуйста, с гнезда! Хочу посмотреть, что там у тебя за младенец завелся, — решил взять все в свои лапы Джонни.
Софи прикинулась глухой.
— По-хорошему тебя прошу, слезай с гнезда! — в голосе Джонни звучала угроза. — Слышишь или нет?!
— Да все она прекрасно слышит! — крикнула какая-то вредная курочка из толпы.
Софи блымкнула глазами, негодующе посмотрела в сторону коварной предательницы, но с места не сдвинулась.
-Шериф! — обратился Джонни к Вальдемару. -Примите меры!
Вальдемар не спеша подошел к Софи и аккуратно снял ее с гнезда. Теперь все могли разглядеть хорошенькое маленькое яйцо.
—Невероятно! — проговорил Франц. — Невероятно!
Курицы согласно закивали.
—Это твое яйцо? — приступил к допросу Джонни.
—Думаю, да, — ответила Софи дрожащим голосом.
Что значит «думаю»? Ты думаешь или ты знаешь?
Хороша мамаша, нечего сказать! — Джонни разошелся не на шутку. — Думает она, видите ли!
— Я… я… нашла его сегодня утром у себя в гнезде… — еле слышно побормотала Софи.
— А как оно к тебе попало? — продолжал допытываться Джонни.
— Не знаю, — призналась Софи.
— Но ведь яйца с неба не падают! Кто-то должен был его снести! У каждого ребенка есть на свете мать, даже у подкидыша! — не отступался Джонни.
Старушка Софи всхлипнула и залилась слезами.
Франц почувствовал, что пора вмешаться.
—Скажи, Софи, — мягко начал он, — почему же ты никому не сказала, что обнаружила у себя в гнезде яйцо?
Потому что мне так хотелось еще разочек высидеть птенца!
Что на это скажешь… Все молча стояли, смущенно переминаясь и не зная, куда глаза девать. Жалко, конечно, Софи… Джонни тоже сочувствовал несчастной старушке, но понимал, что нужно все же разобраться в этом странном деле.
— Если Софи не имеет к этому яйцу никакого отношения, то, стало быть, к нему имеет отношение иная персона! Вопрос ко всем присутствующим: вы уверены, что ни у кого из вас ничего не пропало?
Вальдемар покачал головой. Франц тоже. Переполошенные курицы бросились врассыпную. Каждая торопилась поскорее обследовать свое гнездо.
— Караул! Квох-квох-квох! Караул! — заголосила вдруг одна из несушек. — Обокрали! Эта старая квочка стащила у меня яйцо!
Джонни поспешил к разбушевавшейся мамаше.
—Сколько у тебя было яиц? — спросил он.
—Четыре, — ответила она.
—Так у тебя и есть четыре!
— Где же четыре, когда только три?! — заверещала несушка и принялась снова пересчитывать. — Раз, два, четыре, три! Три! Я же говорю, украла! Караул!
Франц снова решил вмешаться.
— Ты, матушка, считать как следует сначала научись, а потом уж крик поднимай, — примирительно сказал он. — Давай вместе посчитаем: раз, два, три — и четыре!
—Ой, верно! — притихла сразу скандалистка.
— Нда, ситуация, — задумчиво сказал Джонни. — Мы зашли в тупик. Ни одной подходящей версии! Ладно, на сегодня все. Предлагаю оставить яйцо у Софи до выяснения обстоятельств. Как вы на это смотрите?
Вальдемар и Франц согласно кивнули. После чего приунывшая троица покинула курятник.
— И что теперь? — прохрюкал Вальдемар, когда они вышли во двор.
Хороший вопрос, — отозвался Джонни.
Нужно проветриться! — решительно сказал Франц. — Давайте покатаемся на велосипеде! Может быть, по дороге что-нибудь придумаем.
Все с радостью согласились. И вот они уже несутся по полям и лугам. Франц сидит на руле и правит, как заправский велогонщик, лихо объезжая рытвины и ямы. Его разноцветный хвост развевается на ветру ярким флагом. Вальдемар заведует правой педалью, Джонни — левой.
— Хрю-хря-хрю-хря! — помогает себе Вальдемар.
Чух-пух-чух-пух! — вторит ему Джонни.
«Трень-трень-трень!» — звенит звоночек. Это Франц сигналит, обгоняя запыхавшегося зайца, который с завистью смотрит вслед лихой команде.
«Брбрбрбрбр» — забурчало в животе у Вальдемара.
«Брбрбрбрбр» — отозвалось в животе у Джонни.
Пора перекусить, — сказал Франц, и друзья притормозили у яблоневого сада.
Туг на земле валялось много опавших яблок. Утолив немного голод, друзья расположились под старой тенистой яблоней.
— Давайте еще раз обсудим наше дело. Нужно как можно скорее разобраться с этим несчастным яйцом. А го у меня в курятнике покоя не будет. Пока ясно
только одно: это яйцо не может принадлежать Софи. Она слишком старая. Последний раз она неслась два года назад.
— Может быть, она стащила его из хозяйского чулана? — выдвинул предположение Вальдемар.
— Нет, на это она не способна, — вступился за старую несушку Франц.
— Что ты ее так выгораживаешь? — возмутился Джонни. — Настоящий сыщик должен рассмотреть все гипотезы! Итак, предположим, она решила стащить яйцо у хозяина. Она дожидается наступления ночи и потихоньку выбирается из курятника…
— Глупости! Я бы заметил, — раздраженно перебил его Франц.
…выбирается из курятника, — подхватил Вальде-мар, сделав вид, что не слышит возражений Франца. — На дворе никого. Она — шмыг к хозяйскому дому, открывает дверь…
-…которую на ночь всегда запирают, — вставил Франц.
—Пытается открыть дверь, — продолжал невозмутимо Вальдемар. — Дверь заперта. Старушка озирается и видит — распахнутое окно! Она — в окно и быстро-быстро так рулит в кладовку, где хранятся продукты. Там она открывает холодильник — и цап яйцо!
Франц содрогнулся от ужаса:
Морозить куриные яйца в холодильнике! Кошмар какой!
— Спокойно! — не дал ему договорить Джонни. -Эмоции потом. Давайте дальше думать. Какие еще будут версии? Или остановимся пока на этой?
Нет, эта версия никудышная! — разгорячился Франц. — Софи честная курица! Я сам недавно видел, как толстая Берга червяка потеряла, а Софи подобрала и ей отдала! Она ни разу в жизни ни у кого ничего не взяла!
— Все когда-то случается в первый раз, — пробасил Вальдемар. — Нам, конечно, очень неприятно, что подозрение падает на твою родственницу, Франц, но личные отношения не должны препятствовать расследованию. Ты же понимаешь… А ты сам-то что думаешь? Как яйцо могло попасть к Софи?
— Не знаю… Может быть, она лунатик?! — оживился Франц.
— Лунатик? А это что за фрукт? — поинтересовался Вальдемар.
— Лунатики — это те, кто гуляет во сне, по ночам… — объяснил Джонни.
— Ужас какой! — Вальдемара передернуло. — Даже не ужас, а ужас-ужас!
—Почему ужас-ужас? — спросил Франц.
— Ну, ты сам подумай: один ужас — вставать посреди ночи, второй ужас — гулять по ночам! Нет, это не для меня! Дудки!
— …а на следующее утро, — продолжал свое объяснение Джонни, — они ничего не помнят — ни где были, ни что делали.
— Это бывает, — снова встрял Вальдемар. — Со мной такое часто случается.
— Ну ладно, — строго сказал Джонни, чтобы не дать Вальдемару развивать дальше эту тему. — Какие еще будут идеи?
— Может, она с пасхальным зайцем повстречалась? И он подарил ей хорошенькое маленькое яйцо? — решил пошутить Вальдемар, но Францу было не до шуток.
— Исключено! Тогда оно было бы раскрашено! — отрезал он.
Друзья погрузились в раздумья.
— Предлагаю дождаться, когда птенец вылупится из яйца, — сказал наконец Джонни.
—И что нам это даст? — спросил Вальдемар.
— А то, что мы увидим, на кого он похож, и тогда сможем определить, кто его мамаша.
—Отличная мысль! — радостно воскликнул Франц.
— Ну и чудненько, — хрюкнул довольный Вальде-мар. — Значит, теперь можно отправиться на рыбалку.
—Урррааа! — крикнули друзья хором и поспешили к велосипеду.
Когда все заняли свои места, Франц кукарекнул и боевой экипаж рванул с места. Они неслись как вихрь — по кочкам, по ямам-канавам, по лужам и лужищам. Одна лужа была особенно хороша — глубокая-преглу-бокая, грязная-прегрязная. Франц лихо зарулил в самую серединку. Фрррррр — разлетелись брызги веером. В кустах что-то мелькнуло. Это лиса, притаившаяся у обочины, шарахнулась в сторону и теперь удирала со всех лап, на ходу отряхивая грязь. Красивая шубка была безнадежно испорчена! Франц, сидевший выше всех, конечно, заметил рыжую плутовку. У него были свои счеты с лесной ворюгой, которая то и дело норовила забраться в курятник. «Получила!» — злорадно подумал он и отчаянно завыл, как полицейская сирена. Заслышав этот вой, лисица припустила еще пуще. С полицией шутки плохи! Джонни и Вальдемар не поняли, с чего это Франц гак разошелся, но на всякий случай поднажали на педали. Пруд был совсем уже близко! А где пруд — там и караси!
Вечером, после рыбалки, друзья расположились за сараем, развели костерок и занялись ужином. Но насладиться жареными карасями им не удалось. Только они
собрались было закусить, как со стороны курятника послышалось хлопанье крыльев, взволнованное квохтанье, и вот уже из-за сарая вылетела Берта с криком: Началось! Давайте скорее! Яйцо зашевелилось!
Друзья бросили ужин и помчались в курятник. Там они протиснулись сквозь толпу, обступившую плотным
кольцом гнездо Софи, и уставились на яйцо. Оно вело себя гак, как и положено яйцу, из которого вот-вот должен вылупиться птенец: покачивалось, подрагивало и всячески шебуршилось. Вдруг раздался легкий «тюк», и на скорлупе образовалась трещинка, которая на глазах стала расти. Крошечный клюв старательно тюкал изнутри. Еще секунда, и показалась маленькая головка. Птенец обвел собравшихся удивленным взглядом. Все затаили дыхание. Младенец поднатужился, и скорлупа распалась на части. От неожиданности новорожденный вздрогнул и, потеряв равновесие, завалился на бок. С трудом ему удалось кое-как подняться на лапы. Он стоял, покачиваясь, и жалобно пищал.
— Он ни на кого не похож! — прошептал Франц, и все закивали.
Тут птенец встрепенулся, расправил еще почти лысые крылья и неожиданно издал новый звук:
—Ку-ку! Ку-ку!
Все с облегчением вздохнули: теперь ясно, откуда взялась эта пташка. Подкидыш! Кукушонок.
Старушка Софи подхватила птенца и крепко прижала его к сердцу. Она была счастлива, и вместе с нею радовался весь курятник.
Только одна пеструшка портила погоду.
— Не понимаю я этих кукушек! — бурчала она. — Как это можно — взять и подбросить свое яйцо в чужое гнездо?! Пусть чужие тети воспитывают…
Ничего, воспитаем, — сказал Франц. — Уж Софи его не обидит… Будет ему и мамой, и тетей, и бабушкой…
Драма в курятнике
Да и дядя, кажется, уже нашелся, — добавил с улыбкой Франц, поглядев на Вальдемара, который тем временем пытался, как мог, развлечь беспомощную кроху.
Сначала Вальдемар состроил ему веселую рожицу, потом немножко похрюкал, а потом вдруг сказал, ясно и отчетливо:
—Ку-ку!
И кукушонок радостно отозвался:
—Ку-ку! Ку-ку! Ку-ку!
Франц и Джонни остолбенели.
— Ты что, кукушечий язык знаешь? — удивился Джонни.
— Не, только что выучил! — небрежно бросил Вальдемар, явно польщенный вниманием. — У меня к языкам способности. И по-мышиному могу, и по-петушиному, и по-кукушиному… Да, малыш? Будем вместе куковать? Ку-ку! Ку-ку! — Вальдемар уже забыл о друзьях.
— Смотри, чтобы он у тебя не захрюкал! — ехидно заметил Джонни.
Но, занятый своим питомцем, Вальдемар его уже не слышал.
ВАМПИР
Хорошо посидеть с друзьями у костерка! Каждый вечер Джонни Маузер, Франц фон Петухофф и толстый Вальдемар собирались за сараем и разводили костер. Джонни Маузеру нравилось это занятие потому, что в такие минуты никто никуда не спешил. Сиди себе, смотри на огонь и рассказывай бесконечные истории. Франц фон Петухофф любил эти вечерние посиделки потому, что можно было погреть лапы, а еще потому, что пламя было такого же красного цвета, как его гребешок. Ну а толстый Вальдемар приходил в превосходное расположение духа уже от одной только мысли о чудесной корочке, которая образуется, что бы ты ни жарил на костре. Хрустящая такая, аппетитненькая! А запах! Песня!
Сегодня они пекли на ужин картошку. Вальдемар был такой голодный, что прямо не мог усидеть на месте
от нетерпения. Он все сопел, ворошил прутиком головешки, тыкал в картофелины, проверяя каждые две секунды, как она гам, а в перерывах теребил друзей:
—Ну что, может, уже пора вынимать?
— Да угомонись ты, обжора! — не выдержал Франц. — Что ты все скачешь, как лягушка! Лучше сядь спокойно и расскажи какую-нибудь историю.
— Хорошенькое дело! — возмутился Вальдемар. -Я же не могу одновременно с голода умирать и сказки вам рассказывать! Какие могут быть истории, когда есть хочется?!
—Знаешь, бывают такие истории, от которых и есть не захочешь! — сказал Джонни.
— Ни за что не поверю! — разгорячился Вальдемар. — Такую глупость может сказать только тот, кто не знает, что такое настоящий голод! Вот мне что ни рассказывай, а я все равно есть хочу.
— А я говорю, бывают! — настаивал на своем Джонни. — Вот я тут недавно ночевал под диваном у нашего хозяина. Долго не мог заснуть, потому что хозяин смотрел телевизор. Дай, думаю, погляжу, что там такого интересного. Высунулся, а в телевизоре какой-то дядька про вампиров рассказывает.
— Про факиров?!! — оживился Франц, который часто витал в своих мыслях и половину пропускал мимо ушей.
— Очнулся! — буркнул Джонни. — Не про факиров, а про вампиров!
—А это что за звери? — осторожно спросил Франц.
Вампиры — это такие существа, которые питаются одной только кровью! — объяснил Джонни свистящим шепотом и страшно выпучил глаза.
— И что, больше совсем ничегошеньки-ничего не едят? — допытывался Франц. — Ни зернышка, ни яблочка, ни вишенки? Только кровь?
—Да, только кровь! — подтвердил Джонни.
— Брр! — Вальдемара передернуло. — Хорошо, что я не вампир! А то пришлось бы лакать кровушку нашего хозяина, ужас!.. Фу, гадость!
— Кому гадость, кому — радость, — ехидно сказал Джонни. — Есть же люди, которые очень даже любят полакомиться свиной ножкой, например…
— Слушай, хватит, а… — пробурчал сердито Вальде-мар. — Портишь только аппетит своими дурацкими историями!
— Ты же сам только что говорил… — начал было Джонни, но тут вмешался Франц:
— Ладно, хватит вам спорить! Лучше посмотрите, не готова ли наша картошечка.
Джонни взял вилку, ткнул разок-другой и торжественно возвестил:
—Прошу всех к столу!
Друзья приступили к трапезе, но ели как-то вяло, без настроения, так что в результате даже несколько картофелин осталось. Небывалое дело! Вальдемар почувствовал слабость и отправился пораньше спать, но потом долго не мог заснуть, все ворочался с боку на бок. Только к полуночи он наконец задремал, но легче от этого не ста-
ло: тяжелые, бесконечные сны терзали его. Сначала ему приснился огромный комар, который гнался за ним, как сумасшедший, чтобы выпить из него всю кровь, потом он угодил в лапы к торговцу кровяной колбасой, который продал его кому-то на невольничьем рынке, а в довершение ко всему на него напало целое семейство пиявок, которые присосались к нему и мучили его до тех пор, пока от него не остались одни только рожки да ножки.
От ужаса Вальдемар проснулся. Он лежал, распластавшись на соломе, и смотрел немигающими глазами на стену, по которой гуляли в лунном свете жутковатые тени. Когда наконец под утро раздался знакомый клич «кукареку», Вальдемар, против обыкновения, был рад-радешенек и сразу вскочил с постели.
—Ку-ка-ре-ку! Ку-ка-ре-ку! — распевал Франц.
—Я иду-у-у-у к тебе, бегу-у-у-у! — бодро отозвался Джонни, выбираясь из норки.
Вальдемар был счастлив слышать родные голоса. Он сидел и поджидал друзей у навозной кучи, где они всегда встречались по утрам.
— Ой, а что это с тобой такое? — с тревогой в голосе спросил Джонни, увидев Вальдемара.
—А что со мной такое? — удивился Вальдемар.
— Да какой-то ты бледный… Как будто всю ночь не спал… Ты, часом, не заболел? Ну-ка наклонись! Джонни подошел поближе и пощупал Вальдемару лоб.
— Может быть, ты просто картошкой объелся или вампиры за тобой всю ночь гонялись? — съехидничал Франц, который тем временем закончил побудку и присоединился к друзьям.
— Выдумал! — рассердился Вальдемар. — Я в такие глупости не ве…
— Караул! — раздался чей-то истошный вопль. — Караул! Ай! Ой! Ой-ой-ой! Помогите!
Крик доносился откуда-то со стороны кладбища, которое находилось за огородом. Джонни и Вальдемар сорвались с места и помчались со всех лап на зов. Франц так быстро бегать не мог и потому взмахнул крыльями и полетел в том же направлении, совершив по дороге две короткие посадки — одну на грядке с помидорами, другую на грядке с морковкой.
На кладбище они обнаружили Анну Хромоножку, старую пеструшку, которая стояла, вся взъерошенная, заплаканная, возле какой-то могилы и отчаянно голосила:
— Караул! Да что же это такое происходит?! Да кто же это такое тут натворил?! Безобразие какое! Ну, попадись мне этот хулиган, я его…
— Может быть, тебе чем-нибудь помочь? — осторожно спросил Джонни.
Старушка обернулась, оглядела троицу гневным взглядом и заверещала:
— Может быть?!! Что значит «может быть»?! Вы обязаны мне помочь! Не видите, что ли, какое тут безобразие творится? Кто-то разворошил мою могилу!
В ужасе друзья смотрели на вывороченные цветы, которые совсем недавно росли тут аккуратными рядами. И какой негодник тут все перерыл? Анна Хромоножка все никак не могла успокоиться. Она поносила на чем свет стоит неизвестного разбойника и клялась, что всыпет ему по первое число, если только он ей попадется.
Накричавшись, она залилась горючими слезами и плакала гак отчаянно, что друзья совсем растерялись и не знали, что делать. Картина действительно была печальной: зияющая яма, сломанные стебли, растерзанные бутоны, торчащие корни…
— Ну что за свинство! — тихо сказал Франц и покачал головой.
— Я тут ни при чем! — возмутился Вальдемар и сердито посмотрел на друга. — Попрошу не переходить на личности!
— Да я вовсе не имел в виду тебя! — попытался оправдаться Франц.
— Ага, чуть что, так сразу «свинство, свинство»! — разошелся Вальдемар.
— Ладно, хватит вам ссориться, нашли время! — вмешался Джонни. — Это же просто выражение такое, понимаешь? Что ты такой нервный? Давайте лучше подумаем, кто это так мог набезобразничать. Тут явно дело нечисто! Нужно немедленно приступить к расследованию!
Франц и Вальдемар согласно кивнули. Конечно, когда такое творится, тут уже не до личных обид!
Друзья решили сначала внимательно обследовать место преступления. Но первый осмотр не дал результатов — никакого подозрительного волоска, никакого подозрительного клочка, никаких подозрительных следов! Тогда они расширили круг поиска в надежде обнаружить хоть какую-нибудь улику — лопату с отпечатками пальцев, мотыгу или какой другой инструмент, но так ничего и не нашли.
В растерянности они смотрели друг на друга.
— И кто все-таки мог устроить тут такое евин… — начал было Джонни. — Ой, прости, Вальдемар! — тут же спохватился он. — Я хотел сказать, такой трамтарарам? Может быть, у Анны есть враги?
— Исключено, — отрезал Франц. — Я даже в мыслях себе представить этого не могу. Откуда у нее враги? Она и мухи не обидит! Наоборот, ее все очень любят.
— Стало быть, месть исключается, — сделал вывод Джонни.
— А что если это просто глупое хулиганство? — выдвинул предположение Франц.
— Не думаю, — отозвался Вальдемар. — Хотя, думать и знать — разные вещи, как мы уже имели случай убедиться. Ну а раз мы пока ничего не знаем, предлагаю подкрепиться. Я умираю от голода.
— Да что ты говоришь? Это что-то новенькое! — съехидничал Джонни.
Франц нахмурился. Ему не хотелось прерывать расследование. Но никаких светлых идей, в какую сторону двигаться, у него не было. Так что пришлось двигаться в сторону сарая. Там друзья хранили свой велосипед.
— Ну, куда поедем? — хмуро спросил Франц, усаживаясь на руль.
— За кукурузой! — хором ответили Джонни и Вальдемар, которые уже успели сговориться.
— Тогда вперед! — буркнул Франц, и друзья покатили по дорожке, которая вела вдоль пруда прямехонько к кукурузному полю.
От быстрой езды Франц повеселел. Во всяком случае, когда они добрались до цели, он уже выглядел очень даже довольным. Еще бы — впереди их ждали вкусненькие желтенькие початки! Обед удался на славу. Всего они съели тридцать початков — один сгрыз Джонни, два склевал Франц, а остальные двадцать семь умял Вальдемар. Теперь можно было спокойно обсудить случившееся происшествие.
—Может быть, эго кролики пошуровали? — выдвинул предположение Франц.
-Нет, они роют ходы, а не переворачивают все вверх дном, — сказал Джонни.
У Вальдемара тоже была версия, но он боялся ее выкладывать — еще начнут опять потешаться! Ему самому собственная версия казалась очень убедительной, и потому он все же решил рискнуть.
— А может быть, это гробокопатели! — выпалил он.
К его удивлению, никто не засмеялся. Наоборот
друзья задумались.
— У меня тоже была такая мысль… — пробормотал Джонни.
Вальдемар был страшно горд собой: вот какая хорошая мысль пришла ему в голову, раз и Джонни ее поддерживает! Но радовался он раньше времени, потому что Джонни еще не закончил говорить:
-…но ведь эти так называемые гробокопатели интересуются в основном богатыми захоронениями, королей там всяких, принцесс. Они ищут сокровища, золото, драгоценности. А у нашей Анны Хромоножки и зернышка лишнего за душой нет, это всякий знает, к тому же могила-то еще пустая… Это она так, на будущее себе приготовила…
Версия с гробокопателями отпала, и Вальдемар пригорюнился. Чтобы утешиться, он решил пособирать черники, которая обнаружилась поблизости. В самом Кукалау черники днем с огнем не сыщешь! Большая редкость. Вот почему Вальдемар с жадностью накинулся на ягоды. Скоро уже он был весь синим: и язык, и зубы, и пятачок, лапы, и даже попа — все стало синим.
-Вкуснятина какая! Мм!!! Прямо объеденье!
Можешь не рассказывать, и так за версту слышно,
что ты там опять объедаешься! Чавкаешь, как сто гиппопотамов! — поддел приятеля Франц, который уже давно потерял надежду научить Вальдемара приличным манерам. Сам-то он ни за что не полез бы собирать
чернику. От нее одни только пятна, потом никогда не избавишься. А Францу совсем не хотелось, чтобы его белый наряд пострадал. Он был очень опрятным петухом. Хотя друзья считали его просто франтом.
Вальдемар пропустил очередную колкость Франца мимо ушей и продолжал с наслаждением чавкать и при-хрюкивать. Время от времени он отрывался от этого занятия и угощал друзей. Соберет горсточку и отнесет Джонни, соберет другую — и отнесет Францу.
— Настоящие друзья все сокровища делят поровну, — с довольным видом изрек он, сгружая очередную порцию добычи.
Все, больше не лезет, — сказал Джонни и развалился на траве.
Он лежал, скрестив лапы под головой, и смотрел на облака.
— А может быть, это комета бухнулась с неба и угодила прямо туда, где была могила Анны Хромоножки? Вот и получилась такая ямища? — задумчиво сказал он, ни к кому особо не обращаясь.
Франц с Вальдемаром переглянулись. Шутит он, что ли? Какая комета? Никаких таких комет тут отродясь не водилось! Друзья на всякий случай решили промолчать.
На полянке воцарилась тишина. Дело явно застопорилось.
— А не покататься ли нам на лодке? — предложил Франц. — Проветримся немного, глядишь, что-нибудь да придумаем!
— Отличная мысль! — поддержали друга Джонни и Вальдемар.
И вот они уже выкатили лодку из камышей и заняли свои места: Джонни Маузер был рулевым, Вальдемар работал затычкой, а Франц фон Петухофф парусом.
Полный вперед! — скомандовал Джонни.
Есть полный вперед! — отозвался Вальдемар, стараясь не слишком ерзать, чтобы не открылась течь.
— Есть полный вперед! — подхватил Франц и расправил крылья.
Видавший виды корабль мягко вырулил на середину пруда и пошел бойко рассекать волны. Дул свежий попутный ветер, вот только никаких свежих мыслей он не принес. Когда, накатавшись вдоволь, друзья причалили к берегу, они вынуждены были признаться, что их расследование за целый день не сдвинулось с места.
—Ну что, поедем домой? — спросил Франц.
Ясное дело, куда еще… — пробурчал Вальдемар,
поднимая велосипед.
Уже издалека друзья заметили во дворе какое-то столпотворение. Похоже, там собрались все жители Кукалау. Они стояли и смотрели на сарай.
— Так, что здесь такое стряслось? — пробасил Вальдемар, на ходу соскакивая с велосипеда. — Посторонитесь-ка… — скомандовал он суровым голосом шерифа.
— Да тихо ты! Чего раскричался! — цыкнула на него курица Лулала.
А что случилось-то? — шепотом спросил Джонни.
—Ничего, — так же шепотом ответила Лулала. — Там вампир.
—Вампир?! — пискнул Джонни. — Да ладно сказки рассказывать!
—Никакие не сказки! — сердито буркнула Лулала. — Самый что ни на есть настоящий вампир!
—Где?
—Вон там, висит под балкой.
—Не вижу я никакого вампира, — сказал Вальдемар, заглядывая в сарай.
—Да вон там, в самом темном углу! Видишь? Похож на маленький кожаный рюкзак. Висит головой вниз, чтобы кровь не расплескалась, которой он за ночь насосался, — объяснила Лулала и показала крылом.
—Чушь собачья! — оборвал ее Джонни и протиснулся следом за Вальдемаром в сарай.
Через секунду из сарая послышался хохот:
—Ха-ха-ха! Ну умора! Вот уж действительно глупые курицы! Это же самая обыкновенная летучая мышь! Они никого не трогают! Нужны вы им очень! Летучей мыши испугались! Ха-ха-ха!
Раз Джонни говорит, что это обыкновенная летучая мышь, стало быть, так оно, наверное, и есть, решили все и немного успокоились. Только один маленький цыпленок все никак не мог угомониться.
—Летучая мышь? Она что, Джоннина сестра?
Никто не ответил.
А что, все мыши пьют кровь? — продолжал сыпать вопросами цыпленок.
— Слушай, закрой клюв и помолчи! — строго сказала ему курица Лулала, которая была его мамой. — Будешь задавать дурацкие вопросы — спать отправлю!
Конечно, это Лулала просто так сказала, для острастки, но цыпленок принял все за чистую монету и разревелся. Он голосил как тридцать три сирены. И все только потому, что страшно боялся идти спать — а вдруг еще вампир какой залетит? Другие цыплята тоже как-то разнервничались и стали жаться к своим мамашам. Даже Франц с Вальдемаром придвинулись поближе друг к другу — кто его знает, может, эти летучие мыши и не такие уж безобидные.
Пока они разбирались с незваной гостьей, забравшейся в сарай, солнце успело закатиться за горизонт. На дворе стемнело. И тут летучая мышь зашевелилась. Сначала она открыла глаза, потом расправила свои перепончатые крылья и выпорхнула наружу. Секунда — и она исчезла в темноте.
Обитатели Кукалау облегченно вздохнули. Все-таки лучше, когда в сарае никто не висит без спросу вверх тормашками. Ну а чтобы всяким таким вверхтормашеч-ным мышам неповадно было забираться в чужие сараи, нужно поскорее закрыть все двери и окна! На том все и разошлись.
Друзья же, как всегда, отправились за сарай. Самое время костерок развести да обсудить дальнейшие действия.
—Вы тут начинайте без меня, — сказал вдруг Вальдемар. — Я сейчас вернусь!
—А ты куда? — удивился Джонни.
—Да ту г… У меня одно дельце… — туманно объяснил Вальдемар и скрылся в кустах.
—Странно… — покачал головой Франц. — Какое такое у него вдруг дельце завелось?
Что-то в поведении Вальдемара настораживало: обычно у друзей не было тайн между собой.
—Ладно, — махнул лапой Джонни. — Разберемся. Давай костер разводить!
Через некоторое время Вальдемар вернулся и как ни в чем не бывало плюхнулся у огня. Франц и Джонни выжидающе смотрели на него, он же делал вид, будто ровным счетом ничего не замечает. Только после ужина загадка разъяснилась: расправившись со своей порцией, Вальдемар извлек откуда-то головку чеснока, за которой он, видимо, и ходил, тщательно очистил каждый зубчик и методично принялся жевать, отчаянно чавкая и прихрюкивая.
Джонни заткнул нос.
Франц поморщился.
—Что это за новости такие? — строго спросил Франц.
—Это не новости, а чеснок! — невозмутимо ответил Вальдемар. — Лучшее средство защиты от вампиров! Они от одного запаха мрут как мухи!
— Не знаю, как вампиры, а мы так точно сейчас умрем от твоего чеснока! — сказал Джонни.
— Нет, на мышей чеснок не действует, — успокоил друга Вальдемар. — На петухов тоже, — добавил он. — Только на вампиров. Это мне тетушка Мума рассказала. А еще она рассказала, что вампиры водятся в основном на кладбищах. Потому что когда-то, давным-давно, кто-то их обидел, я уже забыл, как там все точно было… В общем, их кто-то обидел, и теперь они мстят… Безобразничают по-всякому…
— И у нас они тоже водятся? — дрожащим голосом спросил Франц.
— Конечно! — заверил его Вальдемар. — Не веришь, спроси…
— Глупости все это! — перебил его Джонни. — В кино твои вампиры водятся! А у нас в Кукалау ничего подобного нет! Лично я сегодня ночью собираюсь на кладбище, чтобы устроить гам засаду. В конце концов, нужно поймать того негодяя, который там орудует! Кто со мной? — спросил Джонни и посмотрел испытующе на друзей.
Вальдемар, сопя, принялся старательно сгребать в кучку золу. Франц внимательно изучал собственные лапы.
— Ну ладно, я пошел! — небрежно бросил Джонни, поднимаясь.
—Эй, погоди! — пробасил Вальдемар. — Я с гобой!
— Я тоже! — поддакнул Франц подозрительно хриплым голосом.
Конечно, им совершенно не хотелось тащиться на ночь глядя на кладбище. Но дело есть дело. К тому же друзья должны держаться вместе, особенно в минуту опасности. Вальдемар дал всем по чесночине. На всякий случай.
Вокруг стояла кромешная тьма. На небе ни звездочки. Только тоненький месяц по временам выглядывал из-за косматых чернильных туч. Где-то вдалеке ухала сова. Друзья миновали огород. Дальше начинался луг. Трава еще стояла нескошенной, но все равно передвигаться по этому открытому пространству было довольно рискованно. Поэтому друзья решили дальше ползти по-пластунски. Первым полз Джонни, за ним — Франц, за Францем — Вальдемар. Хорошо, что Джонни заранее все продумал и велел перед тем, как отправиться в экспедицию, принять необходимые маскировочные меры. Франца, несмотря на его решительные протесты,
они основательно вываляли в золе, чтобы не сверкал своими белыми перьями, а Вальдемар сам с удовольствием плюхнулся в грязную лужу, из которой потом ни за что не хотел вылезать, утверждая, будто маскировочный слой еще недостаточно хорошо впитался. Во всяком случае теперь друзья смогли в полной мере оценить мудрость Джонни: в темноте они совершенно сливались с землей и, когда не шевелились, были похожи на три разнокалиберные кучки. Разглядеть в этих бесформенных комках отважных следопытов было просто невозможно! Разве что только унюхать. Чесноком от них, конечно, разило за километр. Но к счастью, встречный ветер относил резкий запах в сторону.
Добравшись до кладбища, друзья укрылись за памятником Отто Могучему, прадеду тетушки Мумы, считавшемуся самым крупным и самым грозным быком в истории Кукалау.
И что теперь? — шепотом спросил Вальдемар.
— Будем ждать, — также шепотом ответил Джонни.
Они сидели и ждали. Сидели и ждали. Ждали и ждали. Но ничего не происходило. Вальдемара уже начало потихоньку клонить в сон. Сначала он просто кемарил, а потом заснул по-настоящему и даже захрапел.
Тише ты! — пихнул его Джонни в бок. — Храпишь, как кабан юга!
— Кто храпит? Я храплю?! — возмутился Вальдемар. — Да у меня сна ни в одном глазу! Сам ты кабанюга!
— Цыц! — цыкнул на него Франц.
Вальдемар насупился и отвернулся.
Какое-то время они молча сидели, притулившись к холодному памятнику. Потом посовещались и решили, что, наверное, все-таки уже не имеет больше смысла ту г мерзнуть, и собрались двигаться в обратный путь, как вдруг…
— Что это? — навострил уши Джонни.
Друзья прислушались. Совсем рядом кто-то тяжело дышал. Нет, он не просто дышал! Он пыхтел, сопел, кряхтел и урчал! Более того, они отчетливо слышали, что этот кто-то роет землю!
— Ой! — пискнул Джонни и пригнулся.
Его чуть не пришибло огромным комком.
Вампир! Сомнений не было! Это он гам шурует, ворошит от обиды чужие могилы! Сейчас он их учует!
Вальдемар прижался к Францу и дрожал как осиновый лист. Франц тоже изрядно струхнул. И если бы не маскировка, было бы видно, как он побледнел.
Только Джонни не потерял присутствия духа. Он поднял с земли фонарик, который они прихватили с собой, стиснул его в лапах и весь напрягся как пружина.
Руки вверх! — крикнул он, выпрыгнув из-за памятника и направив яркий луч света на вампира.
Вампир от неожиданности выронил косточку, которую держал в зубах, и послушно поднял лапы.
Бруно?! — раздался дружный крик. — Что ты тут делаешь?
— Я… Я… вчера… зарыл туг… случайно, конечно… свою косточку… закопал…
— На кладбище?! — ужаснулся Джонни. — Ты что, другого места не мог найти? На что тут все теперь похоже?! Все вверх дном перевернул! Из-за твоей дурацкой косточки Анна Хромоножка чуть с ума не сошла!
Бруно не знал, куда глаза девать от стыда.
— Я же не специально… Честное слово! — жалобным голосом попытался оправдаться пес. — Стар я стал… Не вижу ничего уже толком… Да и с памятью нелады… Я тут все в порядок приведу! Обязательно! Все, как было, сделаю! Даже лучше!
Вальдемар задумался. По правилам полагалось бы уже давно достать наручники и арестовать нарушителя. Состав преступления был налицо: нарушение общественного порядка, вандализм и злостное хулиганство, — этого достаточно, чтобы посадить его на воду в чулан! Но Бруно так искренне раскаивался в содеянном, что Вальдемару стало жалко старика.
— Только, пожалуйста, не говорите ничего хозяину! — дрожащим голосом умолял пес. — А то он меня отправит на пенсию… Я… Я… — Он громко всхлипнул и залился слезами. — Я этого не вынесу-у-у-у!
Друзья отошли в сторонку, чтобы посовещаться. Они верили Бруно. Во-первых, по всему было видно, что он
сам сожалеет о случившемся. Во-вторых, в его поступке явно не было злого умысла. Бруно — пес добрый, честный, только старый уже. Эта треклятая косточка его, конечно, подвела! Но тут он не виноват — все собаки дуреют, когда у них косточку кто-нибудь отбирает! За свои косточки умереть готовы! Природа, ничего не поделаешь. И вообще, решили друзья, все-таки хорошо, что нарушителем оказался всего-навсего дворовый пес, а не какой-нибудь вампир!
Взвесив все за и против, друзья постановили: учитывая почтенный возраст нарушителя, отсутствие злонамеренности в его действиях, а также примерное поведение в прошлом, проявить снисхождение и на первый раз простить.
Они обязали Бруно привести могилу Анны Хромоножки в полный порядок: землю выровнять, посадить цветы, восстановить оградку. Бруно был вне себя от счастья и поклялся впредь охранять старушку, помогать ей во всем и всячески опекать.
В знак признательности он позволил друзьям безвозмездно пользоваться его старой будкой на берегу пруда, чтобы снасти хранить для рыбалки, или дождь переждать, или даже переночевать.
—Вам не кажется, что это похоже на взятку? — тихонько спросил Франц с тревогой в голосе.
Нет, не кажется, — безмятежно ответил Вальдемар.
—Это называется не взятка, а любовь к ближнему! — нашел подходящее объяснение Джонни, и Франц успокоился. Раз Джонни так говорит, значит, так и есть.
ЛОВУШКА
Джонни Маузер лежал в своей блестящей консервной банке из-под сардин, которую он приспособил под кровать. Он спал. Спал он плохо. Все ворочался с боку на бок, вскрикивал по временам, вздрагивал, перебирал лапами, как будто за ним кто-то гонится. Но вот он успокоился. На физиономии заиграла блаженная улыбка.
Ему снился любимый сон, который повторялся раз в месяц. Вот он стоит посреди огорода на краю глубо-кой-преглубокой ямы. У его ног лежит бездыханный кот Леопольд. Рядом — венок из еловых ветвей. На венке — белая лента с золочеными буквами: «Спи спокойно, товарищ дорогой». Торжественная, печальная музыка. Пауза. Джонни делает шаг вперед. Он собирается произнести речь. «Лео! Я буду вспоминать о тебе с добрыми чувствами! — начал он свое выступление. И он говорил искренне: какие еще чувства может вызвать заклятый враг, который теперь навеки угомонился? Только добрые. — Мне будет тебя очень не хва…»
Договорить он не успел. Темная тень накрыла его постель, и чудное видение улетучилось. Джонни открыл глаза и пригляделся. Кто-то прошмыгнул мимо его норки! Какая-то черная фигура! «Леопольд! — мелькнуло в голове. — Он жив! Все еще жив!»
Первой его мыслью было натянуть одеяло до ушей и попытаться досмотреть прекрасный сон, но в этот момент послышался удар и что-то тяжелое бухнулось на пол.
От сильного сотрясения у Джонни в норке с ночного столика слетела свечка. Джонни вздрогнул. Спать уже не хотелось. Он выбрался из постели и подкрался на цыпочках к двери. Осторожно выглянул наружу. Прошло какое-то время, прежде чем глаза привыкли к темноте. Никого. Все тихо. Только несколько белых перышек мягко кружились в воздухе.
«Почудилось, наверное», — решил Джонни и собрался уже было опять нырнуть в теплую постель, как вдруг заметил две куриные лапы, странно торчащие из-за поленницы.
Тревога! — крикнул он, и в тот же миг в курятнике зажегся свет.
Загомонили переполошенные курицы. Тесно прижавшись друг к другу, они с надеждой смотрели на Франца, своего главного защитника. Он — храбрый и в обиду никого не даст! Франц быстро включил фонарик и, размахивая им над головой вместо мигалки, полетел на место происшествия. При этом он оглушительно завывал, как всамделишная полицейская сирена.
Скоро уже весь Кукалау был на ногах. Даже толстый Вальдемар проснулся и теперь, зевая, протискивался сквозь толпу.
— Что за шум, а драки нет? — прохрюкал он заспанным голосом.
Джонни Маузер уже был на месте. Он молча указал на бездыханную жертву. Жертвой оказалась тетушка Труда — тихая, скромная курочка, которая в жизни своей никому не причинила зла. Она лежала на спине, распростав крылья. Глаза широко раскрыты, взгляд застыл. На кончике клюва — капля крови.
— Умерла, — сухо констатировал Вальдемар.
Кто-то тихонько всхлипнул, и вот уже весь курятник
огласился безутешными рыданиями. Франц стоял с поникшим гребешком, стараясь сдержать нахлынувшие чувства.
— С чего ты взял? — усомнился Джонни, которому показалось, что Вальдемар слишком поспешно вынес роковое суждение. Джонни вспомнил врача, который приходил прошлым летом к хозяину, когда гот свалился с трактора. Врач действовал совсем не так, как Вальдемар. Джонни подошел к Труде, пощупал пульс,
поднял ей веки, потом поднес зеркальце к клюву. Зеркальце сразу запотело.
—Дышит, — изрек Джонни. — Значит, жива! У нее, наверное, сотрясение мозга и легкий обморок. Ничего страшного. Еще легко отделалась.
—Но как же это случилось? — прокудахтала рыженькая Дженни. Она была лучшей подружкой тетушки Труды и знала все ее секреты. — Как она тут очутилась среди ночи? И кто ее так… — Дженни всхлипнула. — Она ведь такая хорошая, добрая…
—Но кому-то она явно помешала, — сказал Джонни. — Кто-то явно покушался на ее жизнь!
—Кому она могла помешать?! — с негодованием воскликнул Франц.
—А вот это мы и должны выяснить, — невозмутимо ответил Джонни. — Тут дело нечисто! Нужно немедленно приступить к расследованию!
Франц с Вальдемаром согласно кивнули.
Джонни поднял с пола сломанное топорище, которое валялось рядом с жертвой, и стал внимательно изучать его.
Франц протянул ему лупу.
—Есть какие-нибудь отпечатки? — спросил Франц через некоторое время.
—Нет. — Джонни покачал головой. — Ничего. Вероятно, преступник работал в перчатках.
—И в домашних тапочках, — добавил Вальдемар, который за это время обследовал пол, присыпанный соломой, в надежде обнаружить хоть какую-нибудь зацепку. — Ничего мы не найдем, — сказал он, показывая на валяющиеся посреди прохода грабли. — Вот этой штукой преступник уничтожил все следы! Сразу видно, работал профессионал! Нда, дела…
— У нее были враги? — спросил Джонни Франца, который был в курятнике все-таки главным и хорошо знал своих подопечных.
—Насколько мне известно, нет, — ответил Франц.
—Но почему она куда-то отправилась среди ночи? Почему ей не сиделось на месте? Порядочные курицы по ночам просто так не бегают, а? — допытывался Джонни.
Франц покраснел. В словах Джонни явно слышался упрек, как будто Франц был во всем виноват. Недосмотрел. Вот до чего дошло! Теперь еще придется оправдываться на глазах у всего Кукалау! Но делать нечего. Расследование есть расследование.
— Она… Часто вставала по ночам. На двор ходила. По нужде, — выдавил наконец из себя Франц.
— Понятно. — Джонни невозмутимо кивнул. — Может быть, гангстер знал, что такое за ней водится, и подкарауливал ее вот тут, за поленницей? Может быть, он уже с вечера притаился? Стоял… — Джонни спрятался за поленницей и показал, как стоял преступник. — Стоял, зажав в руках вот эту дубину. Труда, ни о чем не подозревая, идет себе по своим делам, и тут он как жахнет!

Хорошо еще, он, видимо, немного промахнулся, а то раскроил бы ей черепушку в два счета! Дубина-то о-го-го!
Джонни снова вооружился лупой и внимательно обследовал белоснежное оперенье тетушки Труды. Никаких ран или иных особых повреждений он не обнаружил, зато нашел у нее на груди волосок. Аккуратно подцепив улику, Джонни осторожно поднял ее к свету, чтобы как следует разглядеть. Все присутствующие замерли: волосок был длинным, мягким и рыжим!
— Лиса! Лиса! — загомонили куры и снова сбились в кучку. От страха они все дрожали.
— Похоже, это фрагмент усов, — вынес заключение Джонни, изучив находку под лупой.
— Может, усы-то Леопольдовы?! — радостно предположил Вальдемар.
— Леопольд предпочитает мышей, куры его не интересуют! — вмешался Франц.
— А по мне, так куры лучше! — решил пошутить Вальдемар, чтобы немного разрядить обстановку. Но никто не рассмеялся. Всем было не до шуток.
Франц обвел мелом тело тетушки Труды, чтобы пометить место преступления. После чего несчастную пеструшку водрузили на носилки и осторожно перенесли в гнездо. Больше ничего пока сделать было нельзя. Расследование откладывалось до утра. Или до тех пор, по-ка не очнется тетушка Труда. Все отправились досыпать. Но большинству из них не спалось. Во всяком случае из курятника то и дело доносились беспокойные вздохи. Тревога повисла в воздухе. А вдруг
негодяй опять придет? Вдруг его снова потянет на место преступления?
Настало утро. Бодрое «кукареку» разбудило обитателей Кукалау, измученных бессонной ночью. Утренний туман еще клубился над лугом, когда друзья, зевая, сошлись у навозной кучи. Тетушка Труда пока не очнулась. Никто не решался ее побеспокоить, чтобы расспросить о ночном происшествии. Хотя вопросов к ней было много. Может быть, она успела разглядеть разбойника? Может быть, она знает, кто учинил это безобразие? Пока же расследование зашло в тупик.
День занимался. Светило солнце.
— А не покататься ли нам на велосипеде? Чтобы проветриться? — предложил Джонни. — Вдруг по дороге что-нибудь да придумаем!
— Отличная мысль! — поддержал предложение Франц. — Велосипед спасет от бед! — пропел он на радостях.
— Но не заменит он обед! — подтянул Вальдемар.
И вот уже друзья заняли свои места: Франц на руле, Джонни с Вальдемаром на педалях.
— Вперед! — скомандовал Франц, и друзья понеслись по лугам и полям.
Свежий ветер приятно холодил щеки, и скоро уже от усталости не осталось и следа. У пруда они сделали остановку, напились воды, а Вальдемар добыл несколько красных душистых яблок. Перекусив, друзья устроились в тенечке, чтобы еще раз обсудить случившееся.
— И как мы будем ловить эту киллершу? — вздохнул Франц, который боялся даже произнести слово «лиса».
— Очень просто, — отозвался с лукавой усмешкой Вальдемар. — Привяжем тебя к телеграфному столбу. Рыжая красавица учует твой незабываемый запах и явится как миленькая. А тут мы с Джонни из кустов цап ее за хвост, и привет!
— Хватит молоть ерунду! — пресек его шуточки Джонни. — У меня есть идея получше. Не Франц у нас будет приманкой, а ты!
— Я?! С каких это желудей? Лиса на меня никогда не клюнет! Где это видано, чтобы лиса за свиньей гонялась?! Ей петушка жирненького подавай или курочку!
— Разошелся! — оборвал его Джонни. — Францу нужна помощь. У него в курятнике случилась беда!
Значит, мы обязаны ему помочь. Все, хватит разговоры разговаривать. Поехали! Потом все объясню.
Вальдемар потрусил к велосипеду и угнездился на своей педали. Не нравилось ему все эго. Что там Джонни еще придумал? Хотя он парень, конечно, толковый. Голова работает неплохо. А ну, как на него затмение нашло? Подсунет ни в чем не повинного поросенка прожорливой лисе, а та и слопает его со всеми потрохами. Потом наш Джонничка всплеснет лапками и скажет: «Ах, ошибочка вышла!» Вальдемар решил не думать о грустном. Будь что будет.
И вот уже лес. Друзья сбавили скорость. Нужно соблюдать максимальную осторожность. Известно, что лисьи норы это настоящий лабиринт: одни сплошные ходы, переходы, тупики, потайные ямы и ловушки. Случайно угодишь туда, потом ни за что не выберешься!
Чем ближе к лисьему логову, тем чаще им попадались разбросанные тут и там куриные кости! Франц побелел от страха и весь дрожал.
— Ужас какой! — только и мог он выдавить из себя, глядя на останки своих сородичей.
Но назад пути не было. Доехав до зарослей терновника, они сошли с велосипеда и спрятали его в кустах, присыпав сверху сухими листьями, чтобы лиса не обнаружила их раньше времени.
Джонни попросил Франца достать надувную утку, которую Франц всегда таскал с собой — на тот случай, если придется переправляться через какое-нибудь водное препятствие. Франц был никудышным пловцом и потому обязательно брал в дорогу спасательный круг. Мало ли куда их занесет!
— Зачем тебе моя утка? — удивился Франц и оглянулся. Никакой воды поблизости вроде бы не было.
— Надувай! — скомандовал Джонни. — Сейчас поймешь.
Франц принялся надувать круг: он дул и дул, пока его физиономия не стала такой же красной, как гребешок.
— Готово! — просипел он, задыхаясь. — Чуть не лопнул. Может быть, ты все-таки объяснишь, зачем тебе понадобилась моя утка?
— Это будет приманка! — заявил Джонни и победоносно посмотрел на притихших товарищей. — Вот увидите, лиса обязательно на нее клюнет! Мы сделаем так…
Толстый Вальдемар сразу догадался, к чему клонит друг, и решительно запротестовал:
— Нет, нет и нет! Я в воду не полезу! И не проси! Эго очень вредно для кожи… Она от лишней воды истончается. А из воды вылезу — там солнце. А на солнце я весь обгорю, получится ожог, нет, и вообще…
— Да кто тебя в воду заставляет лезть? — перебил его Джонни. — Ты сначала выслушай до конца, а потом возмущайся! Давай примерим эту штуковину. Поднимай лапы. Теперь натягиваем круг… Так, клюв вперед, хвост назад… Отлично! Птичка первый класс! Прямо твой размерчик!
— Да она мне мала, твоя утка! Тут жмет, там давит! У меня же синяки будут! — капризничал Вальдемар.
Франц сочувственно смотрел на беднягу.
— Может быть, немного подспустить? Чтобы места для твоего живота побольше было! — предложил он.
Вальдемар бросил в его сторону гневный взгляд. «А еще друг называется!» — читалось в нем.
— Ну, и что теперь прикажешь мне делать? — сердито спросил несчастный Вальдемар, выглядывая из-за утиной головы.
— Ничего особенного! — воскликнул Джонни. — Иди себе вразвалочку. Как утенок Дональд. И прикрякивай: «кря-кря, кря-кря». Ты же у нас к языкам способный! Сам говорил.
— Ну, допустим, — буркнул Вальдемар. — И что дальше? Иду, крякаю… Сколько мне крякать-то?
— До тех пор, пока лиса тебя не заметит, — объяснил Джонни. — Она решит, что ты утка, подойдет к тебе, и тут ты ей — бац в ухо! Лиса в нокауте — все довольны.
— Отличный план! — воодушевился Вальдемар. — Дать в ухо, эго я всегда пожалуйста.
Франц и Джонни поспешили укрыться в кустах, а Вальдемар стал неспешно прогуливаться по опушке, бодро покрякивая.
— Кря-кря-кря! Хря-хрю-хря! — распевал он на все лады.
— Не валяй дурака! — послышался свистящий шепот из-за кустов. — Какие «хря-хрю-хря»? Ты же утка, а не кабан!
— Ну, «кря» так «кря»! — миролюбиво согласился Вальдемар и пошел крякать дальше.
Лиса не заставила себя долго ждать. Она была такой голодной, что не заметила грубой подделки и приняла резиновую красавицу за настоящую утку. Решила, что та заблудилась по дороге к пруду. Одним прыжком рыжая охотница настигла жирную добычу и вонзила острые зубы в пухлый бок. Раздался оглушительный треск, утка лопнула, лиса в ужасе шарахнулась в сторону и застыла на месте. Вальдемар аккуратно припечатал ее своей мощной лапищей. Лисица рухнула как подкошенная. Вальдемар с гордостью прицепил себе на грудь блестящую звезду шерифа.
— Именем закона Кукалау ты арестована! — изрек он и надел на лису наручники, которые поспешил подать ему Франц.
Затем они крепко связали разбойницу и водрузили ее на седло. Она безжизненно свесилась, как свернутый в рулон ковер. Франц настоял на том, чтобы завязать ей еще и пасть.
—Иначе я пойду пешком! — пригрозил он.
— Да ладно, ладно… Не петушись! — успокоил его Вальдемар и тщательно замотал лисице пасть.
Когда они приехали в Кукалау, все население встречало их как героев. Решено было временно поместить негодницу в пустующую собачью клетку, которую когда-то хозяин сколотил для Бруно. До позднего вечера все веселились, празднуя победу и благополучное выздоровление тетушки Труды, которая уже пришла в себя, но только ничего не помнила. Долго не смолкали песни и радостный гомон. Далеко за околицей был слышен дружный хор, выводивший попеременно то гимн
храброй утке, начинавшийся словами «Пошла утка на охоту», то «Балладу о павшем гусе».
За песнями время пролетело незаметно. И вот уже взошла луна. Все пожелали друг другу доброй ночи и отправились спать.
Только трое храбрых сыщиков остались еще посидеть. Им было что обсудить. Лишь когда время перевалило за полночь, они наконец почувствовали усталость и тоже решили пойти на боковую. В потемках они пробирались на ощупь к своим постелям. Им было страшно весело, они то и дело пихали друг друга в бок, заливаясь счастливым смехом.
— Будем надеяться, что никто нас сейчас не оглоушит! Ха-ха-ха! Лисичка-то того-с, в клеточке отдыхает! — шутил Вальдемар.
— Главное, не столкнуться с тетушкой Трудой! А то вдруг она опять по ночам бродить надумала! Еще напугаем старушку! Хи-хи-хи! — хихикал Джонни.
Франц тоже хотел было вставить словечко, но не успел. В темноте он наступил на грабли, которые с утра так и валялись посреди прохода. «Бах!» — и Франц рухнул с глухим ударом на пол. В ту же секунду вспыхнул свет.
Все куры с ужасом смотрели на своего предводителя, распростертого там, внизу. Он, их любимец, их красавец, их смелый и отважный Франц фон Петухофф, лежал бездыханный, не подавая признаков жизни, а на желтом клюве алела капля крови.
— Прямо как тетушка Труда! — пискнул какой-то цыпленок, и все куры закивали.
На следующее утро друзья сразу после побудки поспешили к собачьей клетке. Там они развязали лису, принесли ей свои извинения и отпустили на все четыре стороны.
—Ты свободна! — сказал Вальдемар, хлопнув ее по плечу. — Ошибочка вышла. Ошибка правосудия. Так что уж прости!
—Прости-то, конечно, прости, — буркнул Франц, который был настроен менее благодушно. С шишкой на лбу и синяком под глазом он выглядел довольно мрачно. — Только ущерб тебе все равно придется возместить. С тебя — новая надувная утка! Так что не забудь!
—А я бы тебе посоветовал переходить на фрукты-овощи! — сказал напоследок Джонни Маузер. — Не то рано или поздно опять в клетку угодишь!
Лиса вздрогнула и бросилась наутек. Кто их знает, этих сыщиков. Еще передумают.
ЧЕРНЫЙ ПЕТУХ
— Завтра начинается весна! — возвестил Франц фон Петухофф.
Уррраааа! — крикнули хором Джонни Маузер и Вальдемар.
Друзья были счастливы. Наконец-то зима кончилась! А это значит, не будет больше снега, не будет больше морозов, бесконечной тьмы, тоскливого сидения в душном сарае, можно будет выбраться на волю и гулять на свежем воздухе с утра до ночи! Пора готовить велосипед. Совместными усилиями друзья спустили его с чердака, где он хранился всю зиму, и работа закипела. Нужно было снять ржавчину, смазать все детали, подтянуть цепь, подкрутить педали, накачать шины, — они провозились целый день.
— Ну вот, готово дело! — сказал Вальдемар, закручивая последнюю гайку. — Завтра можно будет уже прокатиться куда-нибудь!
Махнем на пруд! — предложил Франц.
— Точно, на рыбалку поедем! — поддержал Вальдемар.
— А можно и в лес, на охоту! — радостно пискнул Джонни.
Настроение у всех было превосходное. Они смеялись, болтали без умолку, перебивая друг друга, строя планы, мечтая о том, как они будут куролесить, и все никак не могли угомониться, пока наконец усталость не сморила их. Друзья пожелали друг другу спокойной ночи и отправились на боковую. Договорились встретиться утром, у навозной кучи. Как всегда.
Франц проснулся за полчаса до восхода солнца. Разбудил его какой-то странный шум. Что это так стучит? Франц испуганно огляделся. Может быть, он забыл запереть на ночь дверь и теперь она хлопает на ветру? Нет, дверь заперта, все в порядке. Стук прекратился. Франц облегченно вздохнул и решил еще немного покемарить. Обычно он вставал за пятнадцать минут до восхода солнца. Но не тут-то было. Опять этот дурацкий стук. Да не простой, а с каким-то потрескиванием. Где же это стучит? Вроде на крыше. Может, это просто кусок кровли оторвался?
Франц открыл дверь, высунулся наружу, быстро скатился с лестницы и взобрался на навозную кучу. Оттуда ему лучше было видно, что происходит вокруг.
Он посмотрел по сторонам — никого. Посмотрел наверх — и обмер. Он не верил своим глазам. Там, на крыше, на самой трубе, сидел совершенно чужой петух. Черный как смоль, здоровенный, с длиннющими красными лапами, длиннющей шеей и длиннющим красным острым клювом.
Пришелец то и дело разевал свой клювище, а когда снова закрывал, получался жуткий треск — постоит, потрещит и снова раззявит. «Ну и пугало!» — подумал Франц. Время от времени черный уродец откидывал голову назад, почти касаясь хвоста, как какой-нибудь заправский гимнаст в цирке. «Пижон несчастный! — рассердился Франц, глядя на эти акробатические упражнения. — Сейчас он у меня получит!»
— Эй, любезный! — крикнул он. — Что это ты себе позволяешь?! Хватит тарахтеть! Все спят!
Но дерзкий незнакомец даже глазом не моргнул и преспокойно продолжал трещать дальше.
Тут неизвестно откуда появилась курица Клара.
— Ну вот, я же говорил, всех перебудил! — возмутился Франц.
Клара была родом из соседней деревни — приезжая в известном смысле. В отличие от прочих кур, которые дальше курятника и двора не выбирались, Клара кое-что повидала на своем веку и потому считала себя особой знающей. Вот и сейчас она не могла удержаться от того, чтобы не продемонстрировать свою осведомленность.
— Из Африки, видать, прилетел, — сказала она с важным видом. — Там все петухи черные. И куры тоже.
И, кроме того, по-нашенски они совсем не понимают, только по-африкански. Так что зря стараешься!
Ну, это уже совсем ни в какие ворота! Еще не хватало, чтобы курицы его тут поучали!
Проваливай! — гаркнул Франц. — Это мой курятник!
Франц чувствовал, что сейчас лопнет от ярости. Чтобы немного успокоиться, он решил заняться своими делами и принялся кукарекать. Пора в конце концов народ будить.
Его истошный вопль, похоже, напугал незваного гостя. Во всяком случае при первом же «кукареку» он взмахнул крыльями и улетел в неизвестном направлении.
То-то же! — вздохнул с облегчением Франц, глядя вслед удаляющемуся неприятелю. — Ну это ж надо такое! Явился, не запылился! Лезет в чужой курятник, как к себе домой! Наглость какая!
Вторжение неведомого гостя стало главной темой дня. Весь Кукалау обсуждал утреннее происшествие. Клара, которой единственной из всех посчастливилось увидеть заморского петуха, была нарасхват — всем хотелось услышать подробности: как он выглядел, как держал себя, и вообще. С каждым следующим рассказом «африканец» увеличивался в размерах и отчаянно чернел. После завтрака у него был размах крыльев, как у хорошего горного орла, а к обеду он уже мог сравниться со взрослым австралийским страусом.
Франц лично ввел в курс дела друзей, когда они после завтрака поехали кататься на велосипеде. Друзья внимательно выслушали описание дерзкого нарушителя спокойствия.
— По всем приметам ясно, что это не петух, — вынес суждение Джонни. — У петухов таких длинных клювов и ног не бывает. Скорее, это похоже на аиста.
Мне тоже такая мысль в голову приходила, — задумчиво сказал Франц. — Потому что он так противно трещал без остановки… Действительно, как аист…
— А может, он просто замерз и у него зуб на зуб не попадал, — вмешался Вальдемар. — Кукалау — это тебе не Африка…
— Да что ты говоришь! А мы не знали! — язвительно ответил Джонни. — Послушай, Франц, — Джонни опять
посерьезнел, — а ты уверен, что этот петух… или аист… или кто он там был… Ты уверен, что он был черный? Все-таки на дворе было еще темновато. А в темноте, как известно, все кошки серы.
-Нет, говорю вам, этот петух… или аист… Ну тебя, Джонни, ты меня совсем запутал! В общем, эта птица была черная как смоль! Хвост даю на отсеченье!
-На солнце обгорел! — хрюкнул игриво Вальде-мар. — Пережарился! Такое бывает. В Африке особенно. Там ведь жара!
-Отстань ты со своими глупостями! — оборвал его Джонни. — Что, по-твоему, наш крот Гробовский, ну, тот, что на лугу живет, тоже из Африки прискакал? Ведь он — чернее черного, а солнца в глаза не видел! Сидит целый день под землей и роет свои ходы.
Черный петух
Вот именно! — не сдавался Вальдемар. — Сидит под землей! Потому он и черный, чтобы в глаза не бросаться!
— А кому он там должен бросаться в глаза? Под землей все равно ничего не видно, — вмешался в спор Франц.
— Тебе, может, и не видно, — возразил Вальдемар. — А червяки так сразу бы его разглядели, если бы он был какой-нибудь серо-буро-малиновый! Вот он и маскируется, чтобы подобраться к ним незаметно. Или ты думаешь, они там ждут не дождутся, пока крот их слопает? Может быть, они ему еще письменные приглашения посылают: приходи, дескать, дорогой, на обед, привет, люблю, целую, червяк?
— И откуда тебе все это известно? — ехидно спросил Джонни.
— Мы это еще в детском саду проходили, — с достоинством ответил Вальдемар.
— Если ты такой у нас умный, может быть, тогда объяснишь, почему дикие свиньи, то есть кабаны, черные, а домашние свиньи — розовые?
— На то они и дикие, — невозмутимо ответил Вальдемар. — Грязнули! Не моются совсем. Это вопрос личной гигиены. И общей культуры, — добавил он и приосанился.
К счастью, они уже подъехали к пруду, и спор, грозивший перейти в ссору, сам собой прекратился.
Друзья вытащили свою лодку из камышей и первым делом вычерпали воду. Потом Вальдемар уселся попой на дыру, чтобы больше не набежало воды. Франц вспорхнул на мачту и расправил крылья. Джонни встал у руля, как заправский капитан.
— Полный вперед! — скомандовал он, отталкиваясь от берега.
—Есть полный вперед! — отозвались друзья.
И вот уже камышовая гавань осталась позади. Рассекая водную гладь, парусник вышел на просторы. Дул свежий попутный ветер, и теперь нужно было только следить, чтобы не врезаться со всего размаху в противоположный берег. Но бывалые мореходы ловко управляли своим судном, и никакие опасности им были не страшны. Они носились по кругу, громко распевая любимую песню собственного сочинения.
Первые четыре строчки они пели дружно хором:
Три друга отправились в море,
Да чуть не поссорились, споря,
Кто в море будет важнее Да кто из них в море нужнее.
Далее следовала сольная партия Джонни:
Всех важнее рулевой!
Коль заснет, так ой-ой-ой!
Сядет парусник на мель,
И кукуй там целый день!
Потом шла партия Франца:
Парус мой — важней всего!
Ветер дует — о-го-го!
Парусник летит стрелой!
Кто на мачте? Франц-герой!
Потом шла партия Вальдемара:
Киль важней оснастки всей!
Без него беда, ей-ей!
Коль отвалится — кошмар!
Кто поможет? Вольдемар!
Последние строчки они опять пели хором:
Чего там спорить — вот ответ:
Без экипажа — хода нет,
Будь то фрегат или корвет!
Руль, киль и парус — это дело,
Но все ж важнее экипаж умелый!
Тогда не страшен кораблю ни дождик, ни туман, Ни даже кит, пускающий фонтан!
—Квааааа! Квааааааа! Кваааааааа! — раздался вдруг чей-то истошный вопль.
—Тихо! — скомандовал Джонни и прислушался. — Похоже, у лягушек что-то там такое стряслось! Надо поглядеть! Право руля! — послышалась новая команда, и парусник начал разворачиваться. — Курс на кувшинки!
Чем ближе они подходили к лягушачьей колонии, тем громче становилось кваканье. Сначала можно было подумать, что это обычный концерт, какой все лягушки на свете задают по весне. Но когда друзья подрулили вплотную к камышам, они поняли: тут явно не до песен! Лягушки отчаянно гомонили, перекрикивая друг друга, так что невозможно было разобрать ни слова.
—Что случилось? — крикнул Джонни.
Его писк утонул в общем шуме.
—Вам помочь? — рявкнул Вальдемар.
В ту же секунду все стихло. Слышно было только чье-то одинокое жалобное всхлипывание.
— Вон там, на листе кувшинки… — шепнул тихонько Франц, показывая на лягушку, которая сидела чуть в стороне от всех и заливалась горючими слезами.
—Что ты плачешь? — осторожно спросил Джонни.
— Он… похитил моих детей… Он их… съел! Пропали — номер 4379, номер 2617 и номер 91. Он такой страшный… Он такой ужасный… Он…
Погоди, — перебил ее Джонни. — Давай все по порядку!
— Значит так, — начала лягушка, смахнув слезы. — Мы сидели тут кружком, играли в «Черного человека». И вдруг — солнце скрылось, стало темно, и не успели мы увести ребятишек в укрытие, как с неба свалился на нас этот жуткий, страшный, черный кур…
Не кур, а курица… — поправил ее Вальдемар. -Хотя скорее всего это был петух…
—Курица, петух — какая разница! Главное, он сожрал моих деток!
—Вот свинство! — сказал Франц с горечью в голосе. — Разбой среди белого дня!
—Эй, полегче на поворотах! — возмутился Вальдемар. — Я-то тут при чем?!
А никто и не говорит, что ты при чем, — успокоил его Джонни.
—Чуть что, сразу «свинство»! — пробурчал Вальдемар.
—Ну, это же просто выражение такое! Сколько раз тебе можно объяснять! — рассердился Франц.
Лягушек такие тонкости совершенно не интересовали. Убитые горем, они даже не заметили этой перепалки.
—К аистам да цаплям мы уже привыкли, — проквакал большой лягух, который был, видимо, мужем несчастной мамаши. — Как заметим, сразу прячемся. Но чтобы куры нападали, такого мы еще не видели!..
Франц счел необходимым дать разъяснения. Он, как мог, попытался растолковать безутешным родителям, что ни одна курица никогда не посягнет на лягушонка. Бывает, конечно, заглотит одну-две икринки или головастика какого, но чтобы живого лягушонка — ни за что!
Услышав эти слова, лягушки пришли в неописуемое возмущение. Ведь из икринок и головастиков как раз и получаются лягушата! Поднялся страшный гвалт. Казалось, возбужденному кваканью не будет конца. Франц понял, что сморозил какую-то глупость. Чтобы хоть
как-то спасти положение, он сказал, что и куры несут ежедневные потери. Хозяин каждое утро съедает на завтрак одно яйцо! А ведь куры откладывают гораздо меньше потомства, чем лягушки. Разве можно сравнить — у лягушек за раз получается 5000 или 6000 икринок, а сколько яиц за раз может снести одна курица? Вот то-то и оно. И все равно, хочешь не хочешь, а одно яйцо хозяину отдай!
Но чужие беды мало кого утешают. Лягушки все никак не могли угомониться.
— Как бы они нас сейчас не потопили! — забеспокоился Вальдемар. — Все равно мы им ничем помочь не можем. Давайте-ка лучше к дому рулить!
—Ладно, — сказал Джонни, обращаясь к перебудораженным квакушкам. — Ясно одно: тут дело нечисто! Берем расследование на себя!
На этом они развернули парусник и отправились восвояси.
Домой они добрались только к вечеру. Там их ожидал новый сюрприз. На крыше курятника, точнее, на печной трубе, что торчала на крыше курятника, восседал не кто иной, как давешний незнакомец. Со вчерашнего дня он успел натаскать себе веток, сухой травы и листьев и теперь преспокойно занимался устройством гнезда. Франц чуть не задохнулся от ярости. Следующий удар постиг его, когда он обнаружил, что все куры, все до единой, забрались на его навозную кучу и наблюдают оттуда за черным нахалом. Ишь как шеи тянут! А ему, Францу, — ноль внимания, фунт презрения!
Франц спрятался за кустом, чтобы послушать, о чем они там судачат.
Ты посмотри, какое у него шикарное гнездо! Не какая-нибудь тебе живопырка!
—А костюмчик, костюмчик-то какой! Прямо загляденье!
—Бывают же такие красавцы!
—Я таких ног в жизни не видела!
—А клюв, клюв, погляди!
—Интересно, он женат?..
«Интересно им, видите ли!» — Франц готов был лопнуть от злости.
— А ну, кыш отсюда! — гаркнул он, выскочив из-за куста. — Чего разрязвились тут? Больше нечем заняться? Я кому сказал?! Быстро домой!
Застигнутые врасплох, куры подхватились и, шумно хлопая крыльями, помчались со всех лап в курятник.
Джонни ухмыльнулся, глядя на такое бесцеремонное обхождение с дамами. От ревности Франц совсем забыл
о хороших манерах. Но семейные отношения друга сейчас не слишком занимали Джонни. Гораздо больше его занимал незнакомец.
—Чистой воды аист, — сказал он, внимательно рассмотрев возмутителя спокойствия. — Точно вам говорю.
Вальдемар постучал лапой по лбу:
—Ты что, совсем того? Аисты — белые. Черных аистов не бывает!
—Бывает! — стоял на своем Джонни.
—Не верю! — не сдавался Вальдемар.
—Не веришь, спроси у него сам! — с вызовом бросил Джонни.
И спрошу! — расхрабрился Вальдемар.
Он подошел поближе к курятнику, откашлялся и небрежно так сказал:
—Эй, ты, там! Наверху! — Птица продолжала спокойно раскладывать ветки. — Привет, говорю! — Голос Вальдемара звучал как-то неуверенно. — Твоя моя понимать? Понимать, спрашиваю, моя твоя?
Незнакомец оторвался от работы и воззрился на Вальдемара:
—Ты что, говорить не научился?
—Почему?.. — смутился Вальдемар. — Очень даже научился… Просто, это, как его… Хотел спросить… Ты аист или не аист?
—Сам не видишь, что ли? Может быть, я, по-твоему, свинья? — С этими словами незваный гость отвернулся и снова занялся своим гнездом.
—Ну нахалюга! — прошипел Франц.
Посовещавшись, друзья постановили не замечать противного задаваку. Делать вид, что его тут просто нет, и все.
К ночи Лубумба — так звали черного аиста — закончил строительство.
Теперь каждое утро в Кукалау начиналось с треска: это Лубумба, задолго до восхода солнца, начинал щелкать своим клювом. Все население Кукалау разделилось на две партии. Одни считали его изящным, благородным красавцем. В нем было что-то экзотическое, и это привлекало. Нужно гордиться тем, говорили они, что этот посланец Африки остановился именно у них, в Кукалау, а не где-нибудь еще. Это поднимет международный престиж всего хутора! И к тому же аисты приносят детей — так во всяком случае утверждает хозяин, а он зря болтать не будет.
Другие никак не могли смириться с пришельцем. Для них он оставался чужаком, незваным гостем, который нагло обосновался тут, ни у кого не спросясь. Всем известно, что за птицы эти аисты! Прилетают весной, на все готовенькое, объедаются, обжираются, ну а когда дело к осени и ничем уже особо не поживишься, опять к себе назад в Африку улетают. Одно слово, перекати-поле! Ищут, где полегче да посытнее! Возмущению противников аиста не было предела.
И ведь какой эгоист! Наша жизнь в Кукалау его совсем не интересует! — проблеяла овца, когда однажды антиаистовая оппозиция сошлась во дворе.
— Совести у него нет, — промычала тетушка Мума.
— Покоя никому не дает, щелкает своим клювом, когда ему вздумается! — проворчал кот Леопольд.
— А еще щиплется! — пожаловался Бруно. — Я чуть без хвоста не остался!
— Он нас всех презирает! Ни с кем не разговаривает! — сварливо добавила коза.
— Одна надежда, скоро уберется в свою дурацкую Африку и не будет нам больше глаза тут мозолить! -сказала тетушка Мума, и все закивали.
Среди друзей тоже не было единого мнения. Толстый Вальдемар вообще не думал о новом соседе. Жить
не мешает, и ладно. Джонни Маузер относился к нему скорее с уважением. Такое путешествие совершить — это тебе не хвост мышиный! Полмира облетел! Да еще в одиночку вон какое гнездо отгрохал! Франц фон Пету-хофф люто ненавидел неожиданно свалившегося на его голову соперника. Точнее, он просто ревновал своих куриц к нему! А ревность, как известно, затмевает ум. Вот почему Франц считал «красавчика» своим заклятым врагом и не видел в нем никаких достоинств.
Вскоре, однако, ему пришлось изменить свое мнение. И произошло это за два дня до Пасхи.
Рано утром, на восходе, Франц, как всегда, разбудил Кукалау. Прошло немного времени, и появился Джонни. Он направлялся к навозной куче, где друзья всегда встречались после завтрака. Следом за ним появился еще немного заспанный Вальдемар.
— Ку-ку, друг Кукарякин! — поприветствовал он Франца. Вальдемар любил пошутить и все придумывал какие-нибудь смешные клички.
Ответа не последовало.
Друзья посмотрели на кучу и удивились: там никого не было.
—Ку-ку! — прокуковал опять Вальдемар.
Тишина.
— Ну ладно, вылезай! Где ты гам прячешься? -Джонни уже начал терять терпение.
Друзья обошли кучу кругом, заглянули в кусты, вернулись в курятник, побежали назад… Франца нигде не было! Будто сквозь землю провалился.
—Смотри! — прошептал Вальдемар, показывая на верхушку кучи.
Там лежало несколько белых перышек, на которые они сначала не обратили внимания.
—Лиса! — с ужасом выдавил из себя Вальдемар. — Утащила нашего Франца!
—Не думаю, — сухо сказал Джонни. — Сегодня ведь Страстная пятница. Ни мяса, ни птицы есть нельзя. Только рыбу.
Но когда они принесли лупу и тщательно обследовали участок земли, прилегающий к навозной куче, сомнений не осталось: тут побывала лиса!
— Ничего святого! — пробормотал Вальдемар, смахнув слезу.
— В погоню! Бежим! — скомандовал Джонни и бросился в сарай за велосипедом.
— Если она успеет добраться до своей поры, Франца уже не спасти! — крикнул Вальдемар.
Пока они тут возились, лиса, конечно, успела далеко удрать. Но на велосипеде они ее вмиг догонят! Вот только… Как же они поедут на велосипеде без Франца? Вдвоем им не справиться! Кто же будет рулить? Положение было безвыходным. Пешком идти — безнадежное дело. Все кончено.
— Что это вы такие кислые сидите? — раздался вдруг чей-то голос.
Лубумба. Это он свесился из гнезда и теперь, видите ли, решил завести светскую беседу. Но друзьям было не до светских бесед.
— Она утащила нашего Франца, — горестно сказал Вальдемар.
—Кто? Красотка Дженни? — игриво спросил аист.
— При чем здесь Дженни? Лиса! Тоже мне шутник нашелся! — возмутился Джонни.
— Расселся там у себя на крыше, панорамой наслаждается! — сердито заговорил Вальдемар. — У него на глазах последнего петуха похищают, а ему все трын-трава!
Лубумба взмахнул крыльями и мягко приземлился .возле друзей.
— Мне очень жаль, — сказал он извиняющимся голосом. — Я просто не понял… Думал, они так играют… В разбойников. Я же новенький, не знаю, кто у вас тут кто… Если бы я знал! Может быть, я могу вам все-таки чем-нибудь помочь?
-Поздно. Все поздно. — Вальдемар чуть не плакал. — Нам их не догнать! Так быстро никто из нас бегать не умеет!
-Зато я умею быстро летать. Только без вас я не справлюсь.
Друзья переглянулись. Опять, что ли, за свои шуточки взялся? Нет, похоже, это он всерьез.
-Так, Джонни, ты забирайся мне на спину и держись за шею! — скомандовал аист. — Только не дави сильно, а то я задохнусь. Ну а ты, Вальдемар, садись ближе к хвосту, для равновесия.
Джонни и Вальдемар замялись. Кто его знает, можно ли доверять этому чужеземцу? Затеянное мероприятие казалось им очень сомнительным. Но это был единственный шанс, и они просто обязаны воспользоваться им.
Когда друзья заняли наконец свои места, аист слегка крякнул. Постояв немного, чтобы привыкнуть к непривычной ноше, он глубоко вздохнул и начал разбегаться. Сначала он бежал медленно, потом все быстрее и быстрее. Вот уже остался позади их двор, мелькнула знакомая тропинка, что ведет к пруду, потом показался луг. Аист уверенно набирал скорость.
Вальдемар зажмурился от страха. Никогда еще он не летал! Ой! Куда же Лубумба несется? Прямо на проволочное ограждение! Оно же под током!
-Забор! — успел крикнуть Джонни, и аист быстро подобрал лапы, просвистев в миллиметре над колючей оградой.
Земля под ними как будто опрокинулась и начала стремительно удаляться. Внизу мелькали крыши Кука-лау, похожие сверху на яркие маки.
Набрав высоту, Лубумба выровнял корпус, и теперь лететь стало значительно приятнее. Во всяком случае Вальдемар уже перестал бояться. Он сидел и смотрел во все глаза по сторонам.
Джонни ни на что не отвлекался. Он пристально вглядывался в раскинувшийся под ними ландшафт. Где же Франц? Где же Франц?
— Есть! Вижу! — закричал он вдруг. — Вон рыжее пятно!
Лубумба стремительно сменил курс и резко пошел на снижение. Он летел как ракета, а друзья завывали, как триста три сирены. Лиса со страху бросила свою добычу и пустилась наутек. Она бежала не разбирая дороги, перепрыгивая через ямы, канавы, продираясь сквозь заросли, — так, словно за ней гналась целая свора собак. Друзьям, конечно, хотелось поймать ее и наказать как
следует, но сейчас было не до нее. Нужно было сначала оказать первую помощь Францу.
-Жив, Кукарякин? — небрежно спросил Вальде-мар, поднимая друга с земли.
—Жив! — слабым голосом прохрипел Франц, приходя в себя. — Спасибо вам, вы настоящие друзья!
-Это не нас нужно благодарить, — сказал Джонни, лукаво улыбаясь, — а нашего соседа. Без него ты бы уже давно у лисицы на тарелочке лежал!
—Спасибо, — смущенно выдавил из себя Франц и протянул Лубумбе крыло.
Домой они возвращались героями. Вечером в курятнике устроили большой пир. Решено было присвоить Лубумбе звание почетного жителя Кукалау. Пожизненно, разумеется.
Лубумба оказался аистом компанейским. Он научил всех танцевать африканские танцы. По утрам он теперь будил Кукалау вместе с Францем. Вальдемару он показал, как стоять на одной лапе и не падать. А Джонни Маузеру он рассказывал каждый день истории о диких животных, которые встречаются в Африке. Оказывается, в Африке тоже водятся кошки. Только они в сто раз больше, чем Леопольд, и на обед предпочитают есть не мышей, а быков и жирафов.
Скоро уже Лубумба совершенно освоился и стал всеобщим любимцем. Только вот лягушки его почему-то по-прежнему не жаловали.
Так прошло лето. Настало время прощаться. Всем было очень жаль расставаться с Лубумбой.
— На, возьми на дорогу, вдруг проголодаешься! — сказал Вальдемар и сунул Лубумбе толстый кусок колбасы.
— Прилетай еще! — сказал Франц. — Научу тебя как следует кукарекать, а ты меня за это научишь клювом щелкать!
— Ну, будь здоров! Счастливого перелета! — сказал Джонни. — Понадобится помощь, пиши! Мы вмиг к тебе в Африку прибудем!
Лубумба хотел что-то сказать, но, как это часто бывает, нужные слова не находились. Он выгнул свою гибкую шею, откинул голову назад и пощелкал клювом. Потом он мягко оттолкнулся и взлетел. Рассекая воздух мощными крыльями, он поднимался все выше и выше, пока совсем не скрылся из виду, исчезнув где-то за облаками.
ПОДЖИГАТЕЛЬ
Лето было в самом разгаре. Нещадно палило солнце, и весь Кукалау изнемогал от жары. На небе ни облачка, только раскаленный огненный шар, от которого, кажется, никуда не скрыться. Люди и звери попрятались в тени. Лягушки притухли в камышах, дождевые черви зарылись поглубже в землю, на радость кроту Гробовско-му! Умолкла кукушка в лесу. Ей было не до песен. Откроешь клюв — горло вмиг пересохнет, пить захочется. Значит, придется лететь к лягушкам на пруд, а по такой погоде летать туда-сюда — себе дороже. Уж лучше в кустах отсидеться. Только кузнечикам было все нипочем. В жару они, наоборот, оживают. Сидят себе в траве и песни поют. Вернее, не песни, а одну-единственную песню, которую даже и песней не назовешь, так, треск один: «Тррр-тррр, тррр-тррр, тррр-тррр» — вот и все слова. Ну и мелодия соответствующая — всего два звука. Наверное, специально такое придумали, чтобы все кузнечики, даже те, которые без слуха, хором петь могли.
Джонни Маузер, Франц фон Петухофф и толстый Вальдемар отлеживались на сеновале. Делать решительно ничего не хотелось.
Толстый Вальдемар ворочался с боку на бок и бурчал себе под нос:
— Сколько можно пиликать? Как у них лапы не отсохнут?
—У кого? — вяло спросил Франц.
— Да у этих кузнечиков треклятых! Будь они неладны! Долго они будут еще скрипеть?
—Не знаю, — отозвался Франц.
— Как это ты не знаешь?! — прицепился к нему Вальдемар. — Ты же у нас всегда все знаешь!
У Франца не было ни малейшего желания препираться, и он решил сменить тему.
—Тоска какая, — протянул он, позевывая.
—Это точно, скучища… — согласился Вальдемар.
Джонни так разморило, что у него даже не было сил
языком шевелить. Он только слегка дернул кончиком хвоста в знак того, что полностью согласен с друзьями.
Неожиданно стрекот стих.
— Ага, отсохли лапы-то! — радостно хрюкнул Вальдемар и сладко потянулся.
— Угомонились! — облегченно вздохнул Франц и сунул голову под крыло, собираясь вздремнуть.
Джонни эта внезапно наступившая тишина показалась крайне подозрительной.
Он резко вскочил и потянул носом. Его усы топорщились, как антенны.
—Ты чего? — удивился Вальдемар.
—Вы что, не чувствуете запаха?
Вальдемар принюхался:
—Кажется, ты прав. Пахнет жареным.
Сон как рукой сняло! В одну секунду друзья подхватились, кубарем скатились с лестницы и принялись обследовать хлев. Франц первым заметил крошечный голубой огонек, который плясал под самым сеновалом.
Франц тут же забил тревогу.
— Пожар! Горим! Пожар! — кричал он, носясь как угорелый между хлевом и сараем и завывая, как пожарная сирена.
Джонни вспомнил о бочке с дождевой водой, которая стояла у хозяйского дома.
— Вальдемар! Тащи сюда бочку! — скомандовал он. — Скорее, не то сгорим!
Вальдемар бросился во двор. С огромным трудом он взвалил тяжеленную бочищу на плечи и на сгибающихся лапах пошел назад, еле удерживая непосильную ношу. С каждым шагом вода выплескивалась наружу, но Вальдемар продолжал упорно идти вперед, не обращая ни на что внимания.
— Спасайся кто может! — гаркнул Франц, и все повскакивали со своих мест.
Что тут началось! Отчаянно блея, мыча, хрюкая, квохча, крякая, гогоча, топоча, хлопая крыльями, размахивая хвостами, бодаясь, кусаясь, обитатели Кукалау пробивались к выходу — лишь бы поскорее выбраться из хлева, лишь бы поскорее оказаться на воле! Охваченные слепой паникой, они сбились в кучу у самых ворот, и каждый пытался протиснуться первым. Образовался затор. Сзади напирали. Но вот брешь пробита! Дядюшка Меккель вылетел пробкой во двор, и обезумевшая толпа хлынула за ним, сметая все на своем пути, в том числе и несчастного Вальдемара, который как раз дотащился до хлева. Вальдемар упал. Бочка опрокинулась, и вся вода разлилась. Через минуту от нее не осталось
и следа. Истомившаяся от жажды земля в одно мгновение впитала ее в себя.
Все кончено. Кукалау уже ничем не спасти! Густой дым валил из всех щелей. Он ел глаза и проникал в легкие. Дышать становилось все труднее и труднее.
Джонни понимал, один порыв ветра — и займется настоящее пламя, которое уже будет ничем не остановить.
Кто это там топочет? Джонни увидел тетушку Муму. Кашляя и щурясь, корова трусила к выходу. Она умудрилась все проспать. Задремала, как всегда, над кормушкой. А когда раздался рев пожарной сирены, решила, что это ей все снится. Джонни тут же сообразил, что нужно делать.
Он поднял лапу, как заправский полицейский, в знак того, что, дескать, проход закрыт, и не успела она пикнуть, как Джонни схватил ее за вымя и давай жать изо всех сил. Брызнуло молоко, и вот уже Джонни направил толстую струю на огонь, который еще пока не успел разгуляться.
—Ну, хватит тратить хозяйское добро впустую! — промычала тетушка Мума. — Уж ничего не горит!
Джонни разжал побелевшие лапы.
-Ура! — радостно закричали спасенные звери, встречая тетушку Муму громкими овациями. — Да здравствует Мума!
Друзьям, конечно, тоже причиталась благодарность. В конце концов, это они первыми заметили огонь и забили тревогу. Но главной героиней была все же Мума!
И гут в ликующей толпе появился Вальдемар.
— А где Франц? — спросил он взволнованно. — Фра-а-а-анц! Фра-а-а-анц! — позвал он.
Франц не отзывался.
— Он, кажется, там, в курятнике, — пропищал цыпленок и показал на дымящийся сарай.
— Батюшки мои! — закричал Джонни. — Что он там делает? Он же угорит! Задохнется от дыма!
Вальдемар бросился назад.
Он смочил какую-то тряпку, прижал ее к пятачку, набрал побольше воздуха в легкие и смело нырнул в дым.
Слышно было, как он зовет друга. Но Франц не откликался.
Всем стало страшно. Неужели Франц погиб? Джонни нервно переминался с лапы на лапу. Курицы заливались горючими слезами.
Но гут на пороге сарая появился Вальдемар. Весь черный от сажи, мокрый от пота, он держал на лапах бездыханного друга, который прижимал к сердцу яйцо.
Франц был без сознания. Вальдемар осторожно положил Франца на землю. Прошло немало времени, прежде чем он очнулся. Что они только не делали — и трясли его, и тормошили, и били по щекам, но только когда Вальдемар сбегал на пруд и притащил целый ушат воды, Франц приоткрыл глаза. Все куры были вне себя от счастья! Он жив! Их защитник и герой, который спас от огня яйцо, рискуя собственной жизнью!
После такого приключения нужно было основательно проветриться, и друзья покатили на пруд. Там они
выкупались, обработали ожоги, привели себя в порядок и утолили жажду.
— Нет, все-таки здорово мы с пожаром справились!
— Мы? Мы тут как будто и ни при чем! Все лавры достались тетушке Муме, — сварливо заметил Валь-демар.
— Ну и что? — удивился Джонни, глядя на помрачневшего Вальдемара.
— А то, — раздраженно ответил Вальдемар. — Это несправедливо! Если бы не мы, они бы сейчас по-другому пели. Мы бегали, носились как чумовые, бочки таскали, народ будили… А она подошла, прыснула молоком — и теперь ходит героиней!
— Да какая разница, кто что делал! — попытался успокоить разбушевавшегося друга Джонни.
— Думаешь? — с сомнением спросил Вальдемар.
— Да, — Джонни кивнул. — Главное, ничего не сгорело!
— Но ведь тетушка Мума ничего такого особенного и не сделала! — опять принялся за свое Вальдемар.
— Как же не сделала?! — возмутился Джонни. — Если бы не ее молоко, ночевали бы мы все сегодня в чистом поле!
Франц, не принимавший участия в споре, передернулся, но вслух ничего не сказал. От одной мысли, что они могли оказаться без крова, у него перья дыбом встали. Ночыо! На улице! Ужас!
Франц сидел нахохлившись. Он чувствовал еще слабость, да и голова побаливала. От этого ои стал раздражительным.
— Вот уж не знал, что ты у нас такой тщеславный! В героях походить захотелось? — язвительно заметил он.
Вальдемар рассердился. Это уж слишком! Он, можно сказать, спас Францу жизнь, и теперь еще должен слушать такие издевательства! Нападение — лучший способ обороны, решил Вальдемар.
— Чья бы корова мычала, а твоя бы молчала! — процедил он сквозь зубы. — Сам только и пыжится перед своими курами, ходит гоголем, а я у него, видите ли, тщеславный! Пижон несчастный! Смотри перышки не запачкай в траве, а то куры разлюбят! Нет, Джонни, ну ты скажи! Почему я должен все это терпеть? Надо было оставить его в сарае, сейчас по крайней мере не слышал бы всех этих оскорблений! Надо же такое…
Джонни усмехнулся в усы.
—Ладно, хватит вам цапаться, — миролюбиво сказал он. — Радуйтесь, что никто не пострадал! Лучше давайте подумаем, как вообще такое могло случиться. Тут дело явно нечисто. Надо разобраться, откуда взялся огонь. У вас есть какие-нибудь идеи, кто в этом виноват?
Толстый Вальдемар воззрился на Джонни.
—Не понял… Что значит, кто виноват?.. Ты что, думаешь, это поджог?
—Не исключено, и даже вероятно… — задумчиво пробормотал Джонни.
—Нда… Тяжелый случай… — протянул Вальдемар и погрузился в размышления.
—Давайте прокрутим всю историю сначала, — предложил Франц, у которого пока не было никакой светлой мысли.
У толстого Вальдемара тоже никаких мыслей не было, кроме одной — пора бы пообедать. У него уже давно отчаянно бурчало в животе. Под такие песни мозгами шевелить довольно трудно.
—Я предлагаю сначала подзаправиться, — сказал он. — А то на пустой желудок ничего в голову не лезет.
—Тебе бы только брюхо набить! Только о еде и думаешь! — взъярился Франц.
Тихо, тихо, — остановил его Джонни. — Обед временно отменяется, — сказал он, обращаясь к Вальдема-ру. — Сейчас есть дела и поважнее. Итак. Давайте подумаем, у кого в Кукалау водятся спички?
—У хозяина, — сказал Франц.
—Точно.
Франц вспомнил, как плясал огонек в сарае, и фантазия понеслась вскачь — он ясно представил себе всю цепь событий.
— Я знаю, как все было! — Франц приосанился грудь колесом, гребешок торчком — и с важным видом начал свой рассказ: — Представьте себе: полдень, солнце в зените. Жара. Наш хозяин с утра на ногах. Пришло время перекусить…
-Вот и я говорю… — встрял Вальдемар.
Франц гневно посмотрел на друга.
-Пришло время перекусить, — продолжал рассказывать Франц. — Хозяин возвращается с поля домой. Усталый, он проходит через двор, идет мимо сарая… И туг он думает: «Закурю-ка я трубочку!» Достает
коробок, прикуривает и бросает спичку на землю, не замечая, что спичка-то не потушилась! Она попадает на солому, и…
— История, конечно, замечательная, Франц, — перебил его Джонни. — Да только есть одна неувязочка. Наш хозяин уж год как не курит. Бросил. Говорит, это вредно для здоровья.
Творческая неудача, Франц! — поддел друга Валь-демар.
— А чему ты так радуешься? — возмутился Франц. — У самого-то ни одной мысли в голове! Да и откуда им там взяться?! Ты у нас по другой части мастер! Сила есть — ума не надо!
Вальдемар покраснел от обиды. Все, хватит! Пусть сами разбираются! Он уже собрался было покинуть собрание, но тут его осенило. Расплывшись в довольной улыбке, он сказал:
—А я знаю, кто у нас поджигатель!
—Кто?!
Франц! — заявил Вальдемар и для пущей убедительности ткнул в него лапой.
Я?! — закричал Франц. — Ты что, совсем рехнулся?!
— У меня-то с головой все в порядке, а вот как у тебя, не знаю, — невозмутимо ответил Вальдемар. -Я сам вчера собственными глазами видел, как ты вокруг красотки Мерлин увивался, глазки строил! Ты ведь у нас парень горячий, огонь! Так распалился, что даже хвост перегрелся и дым повалил!
Франц сделался пунцовым. Ему было неловко, что Вальдемар стал свидетелем его ухаживаний. Чтобы скрыть смущение, он перешел в атаку.
— Глупости! — отрезал он. — При чем здесь Мерлин?! Мало ли от чего может загореться солома! Да от чего угодно! Огненная саламандра забежала! Прыг на солому — и вот тебе, пожалуйста, горим! Или светлячки залетели! Один такой присядет на травинку — и все, пожар!
-Огон! — крикнул Джонни. — Погодите! У меня есть идея! Знаете хозяйский трактор?
—Это тот, что все время так тарахтит?
-Да, именно он. Теперь представьте себе. Вот он заезжает на двор. Тр-тр-тр-тр. Проезжает мимо нашего сарая… Другого-то пути у него нет! И ту г у него заедает зажигание. Трррррр! Пух! Бабах! Выскакивает искра… Попадает на солому…
—Ну да, как мой светлячок! — вставил Франц, которому очень понравилась эта версия.
Точно. Как светлячок, — сказал Джонни. — Хотя, конечно, от светлячков ничего загореться не может. Но принцип! Принцип тот же. Все дело в искорке!
—Верно! Искра! — подхватил Франц.
Конечно, одной искры достаточно, чтобы вспыхнул огонь! — поддакнул Вальдемар.
Версия Джонни всем очень понравилась, и настроение сразу улучшилось.
Теперь нужно было еще раз осмотреть место происшествия. Вдруг они упустили какую-нибудь важную улику.
Друзья оседлали велосипед и вихрем помчались домой. Они летели стрелой, ничего не замечая вокруг — ни лисы, которая притаилась в кустах и проводила Франца жадным взглядом, ни созревшей земляники, которая аппетитно краснела в траве на опушке.
Резко притормозив у сарая, так что взвизгнули шины, они соскочили с велосипеда.
—Вот тут сначала загорелось! У самых ворот! — сказал Джонни.
—Верно, впритык к трактору! — заметил Вальдемар.
Джонни опустился на четвереньки и стал внимательно изучать каждую соломинку.
—Дай-ка мне лупу, — попросил он Франца, который всегда носил все снаряжение с собой.
—Есть что-нибудь?
—Нет… Похоже, зажигание тут ни при чем…
Толстый Вольдемар нетерпеливо топтался вокруг Джонни.
— Да отойди ты! — оттащил его Франц. — Только думать мешаешь!
— Тогда закрой свой клюв, — буркнул сердито Вольдемар.
Джонни не обращал на них внимания. Он стоял, прислонившись к трактору, и думал.
— Ай! Ой-ой-ой! Вот он! — подскочил Джонни как ужаленный, хватаясь за спину.
—Кто?! — испугались друзья.
— Поджигатель! — Джонни сиял, как начищенный пятак.
Франц с Вальдемаром переглянулись. Что все это значит? Но сколько они ни пытали Джонни, чтобы он объяснил, кто же устроил такую злостную каверзу, Джонни только загадочно улыбался и говорил:
—Скоро все узнаете.
Новость вмиг облетела весь Кукалау. Тетушка Мума оторвалась от своей жвачки и потрусила к выходу. Все же было любопытно узнать, из-за кого ей пришлось расстаться с драгоценным молоком. Возбужденные куры повскакивали со своих гнезд, прикрыли яйца соломкой, чтобы они не застыли, и поспешили вон из курятника. Во дворе уже собралась целая толпа. Всем было интересно поглядеть, как будут арестовывать нарушителя. Стоял невообразимый галдеж. Со всех сторон только и слышно было:
—А кто поджег-то?
—Кого ловить-то будут?
— Терпение, терпение! Сейчас все узнаете! — успокаивал публику Вальдемар, который успел уже прицепить на грудь блестящую звезду шерифа и держал себя гак, будто ему, разумеется, все давно известно.
Джонни Маузер стоял как гордый утес посреди волнующегося моря. Рядом с ним почему-то красовалось ведро, полное воды. Джонни сохранял спокойствие, и па его физиономии невозможно было ничего прочитать — вылитый комиссар полиции, как у хозяина по телевизору показывают.
— Вальдемар, будь любезен, — сказал наконец Джонни с расстановкой. — Прикати сюда трактор. А ты, Франц, принеси, пожалуйста, немного сена.
Друзья не имели ни малейшего понятия, для чего все это понадобилось Джонни, но спрашивать не стали. Джонни знает, что делает.
Сдвинуть с места тяжеленный трактор было, конечно, нелегко. Вальдемар почувствовал себя в центре внимания. Сейчас на него смотрело все население Кукалау. Особенно его женская половина, и от этого у него прибавилось энергии. Какой-то поросенок спросил у своей мамаши, сколько у Вальдемара лошадиных сил, но глупая свинюшка не знала, что на это ответить. Вальдемар напряг все мускулы и уперся в трактор.
— Ой, какие у него бицепсы! — воскликнула с восторгом юная козочка. — Прямо как у Арнольда Шварценеггера!
—Ну силач! — зашептали в толпе.
Вальде.мар поднатужился, и трактор сдвинулся с места. Еще немного, и гигантская машина остановилась точно на том месте, куда просил ее доставить Джонни. Тютелька в тютельку!
Послышались аплодисменты.
Вальдемар слегка кивнул и скромно отошел в сторону.
Тут подоспел и Франц с охапкой сена. Джонни показал, куда его сгрузить.
Напряжение росло.
Все замерли. Никто не шевелился, хотя полуденное солнце отчаянно припекало и со всех пот лился в три ручья. Минута тянулась за минутой, но ничего не происходило. Ожидание становилось невыносимым. Наверное, Джонни решил над ними просто подшутить собрал их тут, а потом скажет: «Представление отме-
няется!» И вдруг произошло невероятное! Сено задымилось! Сначала дым поднимался тонюсенькой голубоватой, почти прозрачной лентой, но постепенно он становился все гуще и гуще, потом раздался легкий треск — и вспыхнуло яркое пламя, которое в одно мгновение охватило всю кучу. Зрители в ужасе отпрянули. Пожар! Неужели все повторится сначала!
Но Джонни ловко подхватил ведро и вылил воду на костер.
— Ты что, волшебник? — пискнул крошечный цыпленок, который все крутился возле Джонни, пытаясь разгадать, в чем же фокус.
— Нет, я просто сыщик, который поймал солнечный луч.
Зрители ничего не поняли. Что-то Джонни говорит загадками.
— А как эго? — снова вылез со своим вопросом дотошный цыпленок.
— Очень просто, — ответил Джонни. — Смотрите. Видите это зеркальце на тракторе? Солнце светит прямо в него! Лучи отражаются и падают на сухое сено, которое от этого и загорелось. Зеркальце сработало как зажигательное стекло! Так что, можно считать, мы поймали поджигателя!
— Ну, ты прямо как Шерлок Холмс! — воскликнула, не скрывая своего восхищения, тетушка Мума, и все согласно закивали.
— Ага, и доктор Ватсон в одном лице! — добавил Франц.
Францу было все же немного обидно. В конце концов, если бы не сено, которое он лично доставил из курятника, эксперимент не состоялся бы! Так что и он по-своему участвовал в раскрытии преступления!
Жители Кукалау тоже так считали. Они обступили друзей плотным кольцом и наградили их бурными аплодисментами.
Вечером друзья отправились кататься на лодке. Как они ни старались уплыть подальше от посторонних глаз, чтобы немного отдохнуть от пережитых приключений, нигде им не было покоя — со всех сторон неслись поздравления и слова благодарности. Лебеди прямо шеи свернули, глядя вслед отважным «пожарникам», а некоторые утки плыли за ними хвостом, как почетный эскорт. Джонни стоял у руля, Франц
работал парусом, а Вальдемар затыкал ноной дырку в днище. Джонни слишком устал, чтобы командовать парусником, вот почему Вальдемар взял на себя обязанности впередсмотрящего.
Вбок давай! — крикнул Вальдемар, заметив какую-то корягу, торчащую из воды.
—Не вбок, а лево руля! — поправил его Франц.
Ты бы крыльями там не махал, а то врежемся! -буркнул Вальдемар. — Вон туда шуруй!
— Не вон туда, а право руля! — опять поправил Франц.
— Да какая разница. Право-лево, смотри, куда плывем! — рассердился Вальдемар.
Франц гоже слишком устал, чтобы сейчас пререкаться. Тем более солнце скоро зайдет, а друзья уже давно постановили, что ссориться на ночь — последнее дело. Пусть Вальдемар командует как хочет, решил Франц.
Но кое-что все-таки не оставляло Франца в покое.
— Ладно, — сказал он, — поджигателя-то мы нашли. А вот как нам обезопасить себя на будущее? Чтобы такое не повторилось?
Вот и я о том же думаю, — отозвался Джонни, задумчиво разглядывая паучью сеть под скамейкой. — Есть! Придумал! — закричал он, вскакивая с места.
Лодка угрожающе качнулась.
Тихо ты! — остудил его пыл Вальдемар.
— Ну, говори скорее, что ты придумал? — заерзал на своем месте Франц.
Лодка опять качнулась.
Вальдемар бросил строгий взгляд па Франца, но промолчал.
—Мы попросим паука сплести такую же сеть на зеркальце! — сказал Джонни. — Она будет отбрасывать тень, и никакие лучи нам тогда не страшны!
—Ну, ты гений! — воскликнул Вальдемар, не скрывая своего восхищения.
—Умище! — поддержал Франц. — Вот только скажи на милость, а как ты догадался, что это зеркальце во всем виновато?
—Проще простого! — ответил Джонни. — Помните, мы стояли у трактора? Знаете, почему я подскочил тогда как ужаленный? Глядите! — сказал Джонни и повернулся спиной.
На попе красовалась рыжеватая подпалина.
—Это зеркальце меня гак подпалило. Вот тогда-то я и понял, в чем тут закавыка.
—Ах, во-о-о-от оно что, — протянул Вальдемар и ехидно улыбнулся. — Я-то думал, ты у нас головой работаешь…
Навстречу новым приключениям!
СОДЕРЖАНИЕ
ДРАМА В КУРЯТНИКЕ
ВАМПИР
ЛОВУШКА
ЧЕРНЫЙ ПЕТУХ
ПОДЖИГАТЕЛЬ