Книга: «Приключения Берлико» Аттилио Карпи

Долина Ветров
А ты знаешь Долину ветров? А видел ли ты её?
Это узкое и глубокое ущелье. Вода низвергается вниз каскадом, и ветер никогда не стихает. Деревья клонятся и дрожат под его порывами, и никто не осмеливается приближаться к развалинам старинных замков.
Такова она, Долина ветров!
Но выше, совсем высоко, ближе к белоснежным пикам, на безмятежной высоте царит красота. Воздух становится тёплым, словно нежное прикосновение, верхушки столетних дубов и вековых елей слегка покачиваются. В тени густой листвы распускаются полевые цветы с едва ощутимым ароматом и зреют фиолетовые ягоды черники. Среди зелёной травы там и тут мелькают красные или коричневые шляпки грибов.
Серебристый ручеёк бежит вдоль тропинки в обрамлении изумрудной зелени. Вода в нём прозрачная и холодная. Ручей огибает гору и течёт дальше, пока не начинает бурлить и взвиваться вверх тысячей фонтанчиков, перед тем как со смелостью акробата устремиться в узкое и глубокое ущелье.
Издалека кажется, что водопад переливается на солнце множеством драгоценных камней, но иногда сильный порыв ветра превращает его брызги в пышный хвост огромной лошади.
Здесь и начинается история Берлико, деревянной куклы.
Молодчага Берлико не сам сюда попал: его принесли дети — три брата, свободных, словно оленята. На свежем и чистом горном воздухе они резвились и играли, оглашая окрестности громкими криками.
Разумеется, они всегда обещали матери-оленихе не уходить далеко и помнить об опасностях, но у шаловливых детей, как известно, коротка память. Их домик стоял среди лугов, и со двора часто раздавался голос их матери: «Диди, Доди, Додо! Где вы?»
Хитрое эхо повторяло её слова, уносило в соседние доли-ны, а потом навсегда бросало в Долину ветров. Несколько мгновений слышалось: «Где вы? Где вы? Где вы? Вы … вы … »
Это эхо играло с ними: повторяло зов матери, вместо того чтобы принести ответы детей.
, Берлико был марионеткой Додо, да и ростом почти с него.
Дети брали деревянную куклу с собой на склоны гор и либо несли за руки, либо взваливали себе на плечи, а затем укладывали под дерево охранять береты, полные черники.
Берлико всегда охватывал ужас, когда дети уходили. Он приходил в отчаяние и вздыхал, но мальчишки остава-лись глухи к его протестам.
«Наверное, шум ветра и шорох листвы заглушают мой го-лос, — говорил он себе. — Какая жалость: я умею говорить, но никто меня не слышит. А ведь я даже таблицу умножения знаю!»
Однажды, как обычно, братья бегали по окрестностям и обнаружили ручей. Какой замечательный сюрприз! Отку-да он течёт? Куда убегает? Обрадовавшись, Додо обернулся к дому, которого уже не было видно, и крикнул:
— Мама, мама! Мы нашли реку.
Но кричал он напрасно: лёгкий ветерок уносил его голос, и даже эхо не стало с ним играть.
Братья подошли к самой воде, и —Додо предположил:
В ней должна водиться рыба.
Вполне возможно, согласился с ним Диди, старший из братьев.
Все трое улеглись на берег, едва не касаясь носами воды, и принялись высматривать рыбу.
Серебристые блики в воде они приняли за пируэты мелкой рыбешки.
Додо прижимал Берлико к груди, чтобы не выронить, и кукле было приятно осознавать, что мальчик ею дорожит. Хотя Берлико догадывался, что не утонет: ведь сделан он был из дерева.
А когда в конце концов дети и в самом деле увидели крупную рыбу: та выпрыгнула из воды, показав серебристое брюшко, — то от радости замахали руками, а Додо выпустил Берлико. Кукла упала в воду, а мальчик, поняв, что произошло, принялся ее звать.
Совсем забыв об осторожности, он подошёл слишком близко к воде, поскользнулся и, вскрикнув и подняв кучу брызг, упал в ручей.
На этот раз эхо не осталось в стороне и многократно повторило отчаянные вопли Доди и Диди, которые бегали по берегу, не зная, как помочь брату. А Додо тем временем уносило течение.
— На помощь! На помощь! — что есть мочи закричал тогда Додо.
И мать, услышав его голос, побежала в горы, вверх по крутой и бесконечной тропинке, обливаясь слезами. Бедная мама! Бедный Додо!
А Берлико тем временем спокойно несло течение.
Страх постепенно улёгся, и ему даже понравилось качаться на воде: это не причиняло ему ни малейших неудобств. Берлико плыл, раскинув руки и ноги в стороны, чтобы ненароком не перевернуться, и убеждал себя, что его обязательно наидут, после того как спасут Додо. Только вот никак не мог он взять в толк, почему крики так долго не стихают.
Над ним раскинулось удивительно синее небо, по которому плыло единственное белоснежное прозрачное облачко, похожее на ангела, а из ручья доносились сотни тихих голосов, которые, перебивая друг друга, всё время повторяли: «ты уплываешь, Берлико! Браво, Берлико! Да, да, да! Ты плывёшь всё быстрее и быстрее, ещё быстрее! Быстрее!»
Шёпот всё усиливался, шум становился громче, а течение уже не было мирным и спокойным. Ручей бурлил, и Берлико так болтало, что уже не раз он ударялся о камни, что лежали на дне. Потом вдруг раздался такой грохот, что бедная кукла оглохла. Ручей вскинулся на мгновение и устремился в пропасть.
Берлико ничего не понял и даже не заметил, что куда-то летит вниз головой. Несколько раз перевернувшись в потоке, он так сильно ударился о черные острые камни, похожие на зубы чудовища, что потерял сознание.
В РЕКЕ
Прошло немало времени, прежде чем Берлико пришёл в себя. Он снова плыл на спине, вода негромко журчала, и со всех сторон его окружали, высоко вздымаясь в небо, горы. До берегов, покрытых зелёной травой, было очень далеко, и только склонившиеся к самой воде деревья будто приветствовали пловца.
Пребывая без сознания, Берлико миновал мрачную Долину ветров, куда принёс его бурный ручей. Исчезли наводившие страх развалины замков, а эта долина под лазурным куполом неба была солнечной и весёлой.
Но где же Додо с братьями? Почему не ищет Берлико, почему бросил любимую игрушку на произвол судьбы? Что теперь будет?
Берлико вспомнил уроки естествознания, на которых присутствовал вместе с детьми. Итак, он оказался в настоящей реке, хотя и не слишком большой и глубокой.
Птичка с ярким оперением быстро пролетела над самой водой, пытаясь поймать пескаря, но заметила необычайного пловца и вернулась, чтобы рассмотреть его получше.
Видимо, не обнаружив ничего для себя интересного, с резким свистом улетела, исчезнув словно огонёк, унесённый ветром, а Берлико подумал: «какое прекрасное путешествие!»
Пейзаж изменился: теперь на берегах можно было увидеть дома и ребятишек, весело игравших у воды.
«Как бы сделать, чтобы они меня заметили? — подумал Берлико. — Конечно, не все дети милые, судя по весьма плачевному виду кое-кого из моих собратьев».
Солнце уже клонилось к закату, и Берлико знал, что через некоторое время на небе появятся звёзды. Но пока ещё было слишком рано, и с берега реки раздавались весёлые крики: там, на мелководье, купались дети.
«Хоть бы уже меня выловили! — мысленно простонал Бер-лико. — Как же привлечь их внимание?»
Взгляд его упал на небольшой песчаный островок, поросший редкими кустиками травы.
Если чуть-чуть подвигать ногами, может, удастся до него добраться? Но пока Берлико так размышлял, менять направление оказалось уже поздно: островок остался позади.
«Что же со мной будет?»
Едва успел бедняга задать себе этот вопрос, как оказался в детских ручонках: его с радостным возгласом схватил маленький купальщик и принялся трясти, привлекая криком остальных.
— Смотрите! Это я поймал!
Мальчик выбежал на берег, торопясь показать находку друзьям, но те повели себя вовсе не дружелюбно: стали отнимать у него куклу, — и завязалась драка.
Каждый из мальчишек считал, что игрушка должна принадлежать именно ему, и приводил в качестве доказательства самые разные аргументы: один кричал, что первым заметил куклу; второй утверждал, что эта часть пляжа — его собственность, а значит, все, что там найдено, должно быть передано ему; третий требовал отдать куклу ему, поскольку он самый сильный.
Пока озорники выхватывали Берлико друг у друга, он потерял свой жилет, а потом и брюки.
Дети дрались с такой яростью, что кукла вылетела у них из рук и ударилась о дерево. Все тут же бросились к ней, но достался Берлико, в конце концов, самому сильному, хотя и не просто так, а после многочисленных ударов ногами и кулаками. Схватив добычу, мальчик побежал домой, чтобы спрятать её под ларем, где хранился хлеб.
И Берлико, задыхаясь от пыли и паутины, весь избитый, остался лежать с раскинутыми руками и ногами. Между тем ссора на улице не утихала, и на крики драчунов сбежались их мамаши.
Что произошло дальше, Берлико уже не слышал, потому что в следующее мгновение по его животу пробежала огром-ная крыса, и он так перепугался, что завизжал от ужаса. К счастью, крыса услышала его: у животных очень тонкий слух, а у крыс особенно, — а Берлико сумел понять её язык.
— Не бойся, я тебя не съем: ты ведь всего лишь кусок дерева. Будь на тебе хотя бы свежий лак, я, может, и риск-нула бы тебя лизнуть, но такой ты мне ни к чему. Дай-ка я получше тебя рассмотрю!
— Да я всего лишь кукла, самая обычная, — пробормотал Берлико, содрогаясь от отвращения, но в то же время наде-ясь, что крыса удовольствуется таким ответом.
— Кукла? Забавно! Никогда не видела.
И крыса так близко придвинула свою морду к его лицу, что Берлико не только видел её красные глазки, горящие в темноте как угольки, но и ощущал холодныи нос и усы.
— О, прошу тебя: я сейчас задохнусь! — взмолился несчастный, едва не лишившись чувств от омерзения.
Но у крысы ещё остались вопросы.
Почему у тебя неподвижные глаза?
Откуда мне знать? Такими сделали … Оставь же наконец меня в покое! — жалобно попросил Берлико.
— Фу, как ты груб, и не только внешне! — заметила крыса.
Обида оказалась сильнее отвращения, и Берлико возразил:
— Неправда! Я нравился и Додо, и его братьям, и всем их друзьям. До того как попасть к Додо, я жил в ярко освещённой витрине магазина на самой людной улице города, и дети специально приходили полюбоваться мной.
Деревенская крыса ничего не поняла из его слов: что такое «город»? А «освещённая витрина»? Или это ещё: «людная улица»? — поэтому решила не спорить:
— Всё может быть. Но для меня ты просто деревяшка, пригодная лишь для печки.
Крыса спустилась на пол и принялась носом выталкивать непрошеного гостя из-под ларя, приговаривая:
— Убирайся отсюда, это мой дом!
В эту же минуту к ларю с грохотом приблизились деревянные башмаки, и кто-то сунул под ларь метлу, явно намереваясь выгнать оттуда зубастую обитательницу. Крыса тут же скрылась в дыре, а Берлико от удара метлы вылетел на середину кладовой. Хозяйка подняла куклу и, хорошенько рассмотрев, сказала:
— Откуда ты взялся, деревянная голова? Это из-за тебя такой переполох? Мальчишки между собой передрались, и от
меня тумаков получили. А тут всего-то кусок полена… На что он годится? Разве что в печь.
Женщина бросила куклу к дровам, а Берлико едва не умер от ужаса: «да что же это такое? После воды — огонь. Боже мой, как быть-то, как спастись от неминуемой гибели? »
И в отчаянии он заплакал — без слёз, как и полагается кукле.
Мальчик же, который выловил его из реки, наблюдал за происходящим с улицы через дверь, которую хозяйка оста-вила распахнутой, и, как только та вышла, схватил куклу и бросился бежать. Только вот незадача: парнишка, что сунул Берлико под ларь, как раз возвращался с поля, где скры-вался от гнева матери. Заметив куклу в руках приятеля, он бросился вдогонку, и тому ничего не оставалось, кроме как, перепрыгивая через канавы, словно дикий жеребёнок, повер-
нуть к реке. Оказавшись на берегу, поняв, что соперника ему не одолеть, мальчик бросил Берлико в воду, крикнув:
— Пусть он не достанется никому!
Мельница
Прерванное путешествие продолжилось, в то время как на берегу мальчишки катались по траве и кричали, выясняя отношения.
Берлико уносил с собой неприятные картины, но, слава богу, удалось избежать смерти в огне, и это придало ему храбрости. Вид у него хоть и был довольно жалкий: без одежды, покрытый вмятинами от ударов, которые все еще причиняли боль, с царапиной на носу, ни в какое сравнение не мог идти с перспективои оказаться в пламени печи или камина.
Последние красноватые отблески солнца постепенно исчезали, наступали сумерки, а за ними ночь. Берега растворились
в темноте, горы стали совсем черными, а на небе тем временем загорались звёзды, как будто ловкий крылатый фонарщик перелетал от однои к другои, заставляя их сиять.
Берлико понял, что на небесных улицах есть фонари, только они слишком далеко, чтобы в мир, где находился он, попадал их свет. Пока же в полной темноте — луна всё ещё пряталась деревянный путешественник чувствовал себя неуютно и уже начинал беспокоиться, не представляя, чего можно ожидать. Он с удовольствием бы поспал, но не знал, как это делается.
Берлико очень любил братьев Диди, Доди и Додо, нравилось ему и на фабрике, где его сделали, а потом положили
в блестящую коробку из красного картона. Он долго потом
вспоминал цех: там было множество самых разных кукол,
больших, маленьких, красивых, уродливых. В цех поступали
обычные кругляки, а потом мастера резали, строгали, обтачивали, превращая куски древесины в кукол — с головой, руками и ногами.
Берлико тогда понял, что живёт, хотя и не знал, где находится, а когда художник быстрыми мазками кисточки
нарисовал ему глаза, с удивлением увидел, что его окружает множество самых разных вещей и людей.
Потом его одели. В мастерской было полно одежды для кукол, красивой и хорошо сшитой. Берлико с теплотой вспоминал хрупкую улыбчивую девушку, которая одела его в замечательный синий костюм: у нее был нежный голосок, как у соловья, и она всегда пела за работой. Именно благодаря ей у Берлико появился вкус к музыке. Он бы многое отдал, если бы у Диди, Доди и Додо обнаружилась кукла, похожая на девушку с фабрики, но увы, у мальчиков других кукол не было.
Берлико все думал и думал, вспоминал и вспоминал, пока не устал и не погрузился в тяжёлый сон без сновидений.
Куклы могут спать очень долго, если их не разбудить, вот Берлико и проспал несколько дней. Разбудил его оглушительный грохот: оказывается, он проплывал под железнодорожным мостом, по которому на всех парах промчался поезд, оглашая окрестности свистом и выплевывая огненные искры, прежде чем скрыться среди зелёных полей словно черныи хвост дракона.
Берлико посмотрел направо, потом налево и понял, что река стала намного больше. Должно быть, это уже совсем другая река, в которую втекала та, предыдущая. Скорее всего, он проспал тот момент, когда в ней оказался. Шум воды тоже изменился: это уже не было нежное журчание
ручеика в горах или плеск волн спокойной речки. До слуха Берлико теперь доносился жуткии грохот, который издавало огромное колесо с гигантскими красными лопастями, вращавшееся в воде. Оно было прикреплено к боковой стене небольшого дома с зелеными ставнями, вокруг которого суетились люди.
Берлико охватил ужас при однои лишь мысли, что он может попасть в это колесо, но оно неумолимо так и притягивало к себе.
Несколько попыток отплыть в сторону оказались тщетными: течение упорно несло его к страшному механизму, а лязг железа буквально оглушал.
Уже находясь всего в нескольких метрах от опасного красного колеса, Берлико попытался ещё раз — возможно, последний — спастись и уцепился за веху, но и это не помогло: течению сопротивляться было невозможно, любые попытки оказывались тщетными. Лопасти захватили Берлико, и он исчез с поверхности воды.
Стало совсем темно, лязг железа оглушал, и Берлико показалось, что его затягивает в воронку. Прошло несколько страшных мгновении, и его потащило вверх, к свету, а потом и вовсе швырнуло на берег.
Толстый мужчина, весь почему-то белый, поднял его и со смехом понес к дому с зелеными ставнями, выкрикнув голосом людоеда:
— Маринетта! Посмотри, что я выловил!
Из дома выбежала хорошенькая белокурая девочка и с радостным криком бросилась к отцу.
Какой хорошенький! Это для меня?
— Разумеется! Для кого же ещё? Вот нашёл на берегу: не знаю уж, откуда он свалился. На, держи.
Мужчина передал куклу дочери и ушёл широким шагом к другим таким же толстым мужчинам, обсыпанным мукой, словно рыба перед жаркой. Все они таскали тяжёлые мешки, в воздухе кружилась невесомая белая пыль.
Маринетта прижала Берлико к груди и побежала в дом.
Большое колесо оказалось мельничным, как понял Берлико. Зерно золотистым потоком падало в огромную ступку, и каменный жернов превращал его в муку. Маринетта как ни в чём не бывало посадила куклу на край ступки и отошла в сторону, а Берлико едва не вскрикнул от испуга, когда услышал за спиной опасный скрежет жернова, что дробил, измельчал и давил зерно: «Брр! Брр! Смотри не упади, а то раздавлю и проглочу…»
Берлико дрожал, как лист на ветру, отчего ступка тряслась, рискуя отправить его под жернов, но Маринетта, будто ничего не замечая, приговаривала, любуясь игрушкой:
— Какой ты хорошенький! Надо только сшить тебе красивый костюмчик.
— Забери меня отсюда, мне страшно! — взмолился Берлико, но люди не способны слышать голоса игрушек.
В отчаянии разрыдавшись, он вдруг потерял равновесие и упал спиной в зерно, наполовину превращённое в муку.
— На помощь, Маринетта! — что есть сил завопил Берлико, и ему даже показалось, что от ужаса его обычно неподвижные глаза расширились.
Одним прыжком девочка оказалась возле ступки. И вовремя! Сунув руку в муку и ухватив куклу за ногу, она вытащила ее как раз в ту минуту, когда жернов мог раздавить их обоих, но лишь недовольно пробурчал своё «брр-брр!»
«какая храбрая девочка! — подумал Берлико. — Я уже люблю её. Надеюсь, она больше не станет подвергать меня опасности».
Между тем всё произошло на глазах матери Маринетты, и теперь от ужаса бедная женщина лишилась дара речи. Подхватив и дочку, и куклу на руки, она унесла обоих в комнату Маринетты, окно которой выходило на реку. Немного придя в себя, мельничиха принялась отчитывать девочку.
— Из-за какой-то деревяшки ты едва не попала под жернов! Если с тобой что-нибудь случилось бы, я от отчаяния бросилась бы в реку.
Её глаза наполнились слезами, и девочка, не зная, как ещё успокоить мать, вдруг схватила куклу, подбежала к окну и, заплакав, бросила в реку.
Берлико подхватило течением и понесло, но он слышал рыдания девочки и понимал, какую жертву она принесла ради матери, которая так её любит!
Ему стало грустно. Как хорошо было бы остаться с Ма-ринеттой в светлой комнате на мельнице! Девочка сшила бы для него красивыи костюмчик с позолоченными пуговицами, а уж обращалась бы с ним наверняка получше, чем Доди,
Диди и Додо. Братья, если честно сказать, нередко броса-ли его в угол и не утруждали себя нежностями. Что ж, тем хуже …
Маринетта, облокотившись на подоконник, провожала куклу взглядом, пока ее не унесла река, и тогда мать поцеловала белокурые волосёнки дочки, и ее глаза все еще были полны слёз.
Вскоре голова Маринетты превратилась в золотую точку, мельница со сверкающими лопастями огромного ко-леса становилась все меньше и меньше, а затем и вовсе скрылась из виду.
Наводнение
Ещё из уроков, которые Берлико слушал вместе с детьми, ему было известно, что реки впадают в моря, а следовательно, рано или поздно он туда попадёт. Размышляя так, он не заметил, как над горами появилась черная туча, но почувствовал, что усиливается ветер. Туча же тем временем росла и росла, захватывая, словно дракон, все новые участки голубого неба. Ветер своей невидимой рукой терзал деревья, пригибая их верхушками к самой воде.
Очень быстро стемнело, и туча разразилась дождём. Сначала капли были тяжёлыми и крупными, так что Берлико даже чувствовал боль от их ударов, а потом превратились в ливень. Дождь мог смыть нарисованные глаза, и в душе Берлико нарастала тревога… Лучше бы его перемололи в муку и превратили в хлеб!
А погода между тем становилась всё хуже. За раскатами грома, свистом ветра и грохотом дождя все отчетливее слышался странный рёв, который нарастал и постепенно приближался, словно армия барабанщиков.
Неожиданно огромная волна с адским грохотом подняла реку из русла. Кусты и деревья выворачивало с корнями. Ничто не могло устоять на пути потока. Берлико, растерзан-ныи, наполовину ослепшии и полумертвыи от страха, оказался во власти стихии.
Не было больше ни времени, ни расстояний: Берлико ничего не понимал и просто мчался вперед, оглохшии и ослепший, в ловушке из веток и стволов.
Гроза не утихала, и вода всё прибывала. Теперь Берлико уже не смог бы вернуться на мельницу к Маринетте, да и девочка, какой бы милой ни была, уже наверняка забыла о нём. А Берлико постепенно приходил в себя, поскольку плыл по реке, словно пирог на подносе. И это было почти
приятно, если бы не темнота вокруг.
Берлико уже почти поверил, что попал в подземную реку и плывет сеичас по ней, но в то же время ему не давала покоя мысль, что виной всему ливень, ко-торыи мог смыть его глаза.
Вдруг до Берлико донеслись детские голоса.
— Смотрите, вон там… на доске!
— Ой, правда! Какая забавная игрушка!
— Ещё и на плоту!
Давайте достанем!
Нет, опасно: утонуть можно. Ну тогда пусть себе плывёт!
Течение было настолько быстрым, что весёлые крики быстро стихли.
Берлико же сделал для себя два открытия: плывёт он на обломке доски — видимо, забросило волной, — и глаза его полностью смыты, поскольку ничего он больше не видел.
Неожиданно его швырнуло обо что-то твёрдое, едва не выбив из него весь дух, а спустя некоторое время послышался грубый голос:
— Слепая ободранная деревянная кукла, к тому же голая. Ну ничего: моя жена снова тебя оденет. Должно быть, ты был когда-то дорогой игрушкой. Вот ребятишки обрадуются! Только как бы не передрались.
По характерным звукам Берлико понял, что он в лодке, которая теперь причалила к берегу. Новый хозяин сунул куклу за пазуху и понес домой, где, бросив в ящик верстака, пообещал:
— Позже я тобой займусь.
Так Берлико оказался у столяра. А в глубине дома тем временем поднялся адскии шум: это ссорились и дрались дети. Оплеуха! Ещё оплеуха! Раздались крики, потом плач. Детей отправили спать, и они со слезами поднимались по деревянной лестнице, мать, не переставая ругаться, подталкивала их в спину.
Дом столяра
Ах, это не дом, это ад!» — думал Берлико, запертый в ящике, и молил Бога, чтобы столяр забыл о нём и он навсегда остался там. Но не тут-то было: стоило детям успокоиться, как их папаша вернулся в мастерскую, достал фигурку из ящика и, усадив перед собой на верстак, принялся делиться своими планами.
— Знаешь, что я сейчас сделаю? Перво-наперво заново тебя покрашу и нарисую глаза. Годится?
Эти слова вернули Берлико к жизни, и он, наверное, подпрыгнул бы от радости, если бы мог.
— Спасибо тебе, добрый человек! произнёс Берлико своим неслышным человеку голосом, который был тоньше комариного писка.
Столяр достал кисти и банки с красками и лаком: всего этого имелось в избытке, потому что приходилось красить лодки, — и принялся водить кисточкой по фигурке, приговаривая: — Да, в неважном ты состоянии, дружок, но ничего: скоро станешь у меня как новенькии. Завтра ребятишки придут в восторг. Потом, конечно, начнут драться и, вполне вероятно, разберут тебя на части, так что придётся браться за ремень, и намного чаще…
Кисточка двигалась во всех направлениях, и Берлико это очень нравилось. Столяр тщательно покрыл его лаком, аккуратно приклеил шапочку, потом спросил:
Какого цвета ты хочешь глаза? Это очень сложная работа!
Мне бы хотелось голубые, — как можно громче ответил Берлико, ведь именно такого цвета и были его глаза, — но столяр его, конечно, не услышал.
— Ну, раз у тебя нет никакого мнения на этот счёт, тогда будешь у меня черноглазым.
Сосредоточившись, он нарисовал один чёрный глаз и поинтересовался:
— Ну как? Теперь ты меня видишь?
И Берлико действительно прозрел. У столяра оказался внушительных размеров нос. Они находились в мастерской, а через открытую дверь можно было видеть вдали реку, но значительно больше той, куда бросила его Маринетта.
Столяр тем временем закончил рисовать второй глаз, и, охваченный радостью, Берлико мог теперь как следует осмотреться.
Первое, что ему хотелось понять, — это почему река стала такой большой: взрослые люди на другом берегу казались не больше игрушечных, а детей и вовсе едва можно было различить.
«Наверное, меня унесло в самую большую реку мира, ту самую, что Диди и Доди показывали Додо на географической карте и что впадает в море. До него, конечно, ещё далеко. Но даже если забраться очень высоко, на десять колоколен, поставленных одна на другую, все равно его не увидишь».
— А теперь я тебя повешу, — неожиданно ворвался в его размышления голос столяра.
Берлико даже вздрогнул, но тут же спросил себя:
«Что он этим хочет сказать? Сначала красит меня, возвращает мне зрение — и вдруг собирается повесить! Должно быть, думает, что, как у Буратино, у меня во рту золотые монеты, вот и собирается проверить. Точно, я попал к умалишённым!»
Но вопреки ожиданиям, столяр пропустил верёвку под его руками и со всеми предосторожностями подвесил на гвоздь над верстаком. Значит, трагического конца не будет и можно вздохнуть с облегчением.
— Вот так. К завтрашнему утру ты отлично высохнешь, дружок! — И лицо столяра, наполовину скрытое чёрной бородой, расплылось в широкой щербатой улыбке.
«Тоже неплохо, — подумал Берлико, — хотя и не слишком-то комфортно провисеть всю ночь на верёвке, словно колбаса».
А столяр тем временем любовался своей работой:
— Даже совсем новёхонький ты наверняка не был таким красивым. Как бы тебя назвать? Пусть будет Печёное Яблоко.
Пожелав Берлико спокойной ночи, столяр вышел из мастерской, и в скважине повернулся ключ. Столяр отправился к своему другу, трактирщику, предвкушая возможность пропустить стаканчик.
Оставшись в одиночестве, Берлико, которого окрестили Печёным Яблоком, с интересом рассматривал окружающие предметы своими вновь обретёнными глазами. В открытое окно лился лунный свет, и в мастерской было достаточно светло. Может, в эту минуту Додо тоже смотрит на луну и думает о нем, размечтался сентиментальный Берлико, когда услышал над головой топот лапок, а потом и увидел две усатые мордочки, свесив-
шиеся с полки. Ну конечно, крысы. Из их перешёптываний Берлико понял, что они обсуждают, возможно ли спуститься по верёвке и слизать свежий лак, которым они так любили лакомиться. Предприятие казалось им довольно опасным из-за слишком тонкои для их лапок веревки.
— Вот придёт кот, и вам придётся несладко, — попытался напугать их Берлико, зная, что крысы его понимают.
— А кто здесь боится кота? — поинтересовалась одна из нахалок.
— И потом, ради свежего лака, что вкуснее джема, я бы рискнула… — добавила другая.
Берлико заплакал: «Они же съедят мои глаза, я снова ослепну! Какие они всё-такие противные!»
— Ах вот как? Противные, говоришь? Что ж, тогда мы перегрызем веревку и слижем краску с твоего лица, так что от глаз ничего не останется.
— Сжальтесь надо мной! Смилуйтесь! — взмолился Берлико. — Завтра столяр может не захотеть рисовать их заново и меня выбросят в реку!
— Тем хуже для тебя, безмозглая деревяшка!
Привлечённый их разговором, с подоконника спрыгнул
красивый белый кот и уставился на крыс своими мерцавшими в темноте, словно две зелёные звезды, глазами. Крысы замерли, а Берлико вежливо проговорил:
Заступитесь за меня, многоуважаемый господин кот. Там, наверху, прячутся две огромные злые крысы, которые хотят перегрызть верёвку, чтобы слизать с меня весь лак. Я буду вам бесконечно признателен, если сделаете так, чтобы они оставили меня в покое.
Коту понравилось столь уважительное обращение, и, спрыгнув на верстак, он обнюхал несчастного Берлико, висевшего на веревке.
— Мне искренне жаль, но полка слишком высоко. А я был бы не прочь полакомиться сегодня вечером рагу из крыс.
Услышав его слова, противные грызуны осмелели и принялись скалить свои острые зубы:
Подожди: вот уйдёт этот хвастун, и мы отгрызём тебе нос.
Спуститесь пониже, и тогда посмотрим, кто здесь хвастун, — парировал кот.
Не дождёшься! — рассмеялись крысы.
кот преспокойно улёгся под ногами Берлико и сказал:
— Не волнуйся! Если они перегрызут веревку, я съем этих негодяек. Клянусь или не будь я Бланшем!
— Тебя зовут Бланш? — удивился Берлико.
— А что, тебе не нравится моё имя?
Что ты, очень нравится: напоминает мягкии нежныи мех.
— В этом доме живут очень хорошие люди, которые любят животных и поэтому дают им красивые имена.
Какая замечательная традиция!
Для деревянной куклы ты слишком хорошо воспитан, — заметил кот. — Я никуда не уйду, пока не рассветет, даже если моя подруга Ангора придёт поделиться со мной тушёной куропаткой, как всегда это делает. Она вообще мастер добывать самые изысканные блюда.
— Мне как-то неловко, — заметил Берлико. — Из-за меня ты останешься голодным.
— Ну и ладно! Я пока постараюсь уснуть, а завтра уж найду чем подкрепиться!
— Желаю тебе найти связку сосисок.
— Замолчи сейчас же! — воскликнул кот. — От твоих слов у меня потекли слюнки!
И, удобно устроившись под ногами Берлико, больше кот не произнёс ни слова, потому что должен был бороться с искушением: очень уж ему хотелось вскочить и сбегать на кухню, посмотреть, не оставила ли хозяйка буфет открытым. Но, поскольку крысы и кот давно объявили друг другу войну, Бланш не хотел, чтобы эту партию они выиграли.
Через некоторое время крысы, поняв, что даром теряют время, покинули мастерскую. Берлико думал, что не уснёт в таком положении, но был так доволен, что ему вернули зрение и что его охраняет Бланш, что позволил своим мыслям постепенно смолкнуть и заснул глубоким сном, даже не заметив этого.
ТРЕТИЙ РАЗБОЙНИК
Пробуждение его было ужасным: в мастерскую, как вихрь, влетели дети столяра, который, чтобы спокойно одеться, отправил их полюбоваться на игрушку, что выловил в реке, но предупредил:
— Не смейте трогать её до моего прихода, иначе сломаю ее о ваши головы, а затем спалю в печке.
Сыновей столяра звали Поль и Режи. Один был упитанный весельчак, а другой — тощий хитрец. Обрадовавшись новой игрушке, братья тут же начали спорить, кто первым станет с ней играть.
— Давай брать куклу по очереди, — предложил Режи.
— Да, один день берёшь ты, а другой — я, — согласился Поль.
— Значит, сегодня моя очередь, потому что я старший, -объявил Режи.
Вот уж нет! Это вовсе не причина.
Всё равно я первый!
Нет!
Да!
Завязалась драка, но тут в мастерской появился их отец и растащил драчунов, наградив обоих звонкими подзатыльниками.
Берлико недоумевал. Эта сцена разбивала ему сердце. Доди, Диди и Додо иногда ссорились, но никогда не дрались.
— Вы что, меня не поняли? — гремел столяр. — Или будете играть мирно, или кукла отправится обратно в реку.
Он взял ножницы и обрезал верёвку, явно довольный своей работой, и Берлико упал в руки мальчика, который стоял ближе к отцу.
— Если снова начнёте ссориться, берегитесь, — предупредил сыновей столяр, и мальчики понесли куклу во двор, причем один держал ее за голову, а другои — за ноги.
Поскольку они так и не решили, кто станет играть с куклой первым, ссора возобновилась.
А ну прекратите! прикрикнул на них отец.
Решив не испытывать судьбу, мальчики молча отправились на прогулку по деревне.
Берлико они несли по очереди, но часто вырывали игрушку друг у друга из рук, чтобы прохожие видели, кому именно она принадлежит.
— Вашей маме следовало бы сшить костюмчик для куклы — что же она у вас совсем голая, — с упреком говорили ИМ ЛЮДИ.
— Она как раз этим занимается, — отвечали мальчики. -И вообще, не ваше дело, голая у нас кукла или одетая.
Один из их друзей, рассмотрев Берлико получше, сморщился и спросил:
Как его зовут?
Печёное Яблоко, — ответил Режи.
Что это за имя для куклы?
А тебе-то какое дело? — насупился Режи.
Да никакого… И кому из вас он принадлежит? Вы гуляете с ним по деревне прямо как папа и мама.
После таких слов Поль покраснел от гнева, но драться с пареньком не хотел и поэтому, вырвав игрушку из рук Режи, заявил:
Он мой.
Это неправда! — возразил брат. — Он наш общий.
Ладно вам, не ссорьтесь. Вы же его родители, верно? стал дразнить их мальчишка, гримасничая и кривляясь.
Поль, рассердившись на брата за то, что с ним не согласился, пнул его ногои, тот ответил, и, катаясь в пыли, они начали драться.
Братья, а не могут поладить, какой стыд!
А парнишка веселился от души, наслаждаясь бесплатным спектаклем:
— Родители Печёного Яблока дерутся! Смотрите, смотрите все!
Потом, схватив Берлико, он пустился наутёк, а братья, когда это заметили, заключили перемирие и бросились догонять вора.
Тот перескочил через невысокую стену, перемахнул канаву и скрылся за густой живой изгородью фруктового сада.
Режи и Поль, оставшись ни с чем, снова начали ссориться и обвинять друг друга. Им больше не хотелось драться. Они думали лишь о том, что скажет отец, когда они вернутся домой без Печёного Яблока.
БЕЛЫЙ ПАРУСНИК
А тем временем Марк — так звали мальчика, который завладел Берлико, — вышел из сада с другой стороны и побежал домой.
Жил мальчик у самой реки и носил прозвище Крючок, потому что хватал всё, что попадалось под руку, и убегал с добычей.
Отец Марка, сапожник, частенько говаривал сыну: «Ты же моё несчастье, Крючок, наказание Божье!»
Каждый день к нему приходили люди жаловаться на сына за проделки, и в качестве наказания он привязывал мальчика верёвкой к железному кольцу, вбитому в стену мастерской, к которому крестьяне, приходившие чинить сапоги, привязывали своих осликов. Не любили бедного Крючка, насмехались над ним, но он никогда не сердился.
Вот в какие руки попал Берлико…
Крючок хотел было идти домой, но передумал, решив показать добычу своим приятелям. Усевшись на берегу, стал он думать, что делать с Берлико. Принести его домой нельзя: отец сразу поймёт, что игрушку он украл.
Мальчик усадил Берлико на склон, и тот медленно заскользил вниз, к реке. Путешествие могло оказаться полным приключений и опасностей. Как и раньше, ему встречались бы разные люди, хорошие и плохие, а также животные, подобные коту Бланшу, с золотыми сердцами.
— Ты куда? — окликнул его Крючок. — Если решил искупаться, то лучше попроси меня об этом.
Тыльной стороной ладони мальчик толкнул Берлико на траву и прижал большим камнем.
— Всё, теперь ты от меня никуда не денешься! Разве не видишь, что я хозяин твоей судьбы?
Камень оказался тяжёлым, и если бы глаза Берлико не были просто нарисованными, то наверняка вылезли бы из
орбит. А Крючок тем временем размышлял, что с ним делать. Да ничего! Крестьяне куклу не купят: ни к чему она им, и себе он её оставить не может: отец устроит выволочку и снова посадит на привязь у кольца для ослов.
Трудная задачка!
Как раз в это время вниз по течению величественно плыл парусник, и Крючок подумал: «какое чудо!»
Парусник был сине-белым, на мачте развевался флаг, длин-ныи и узкии, на парусе красовалось ослепительное солнце. В округе не было таких, и Крючок даже подумать не мог, что такое великолепие вообще существует. В восхищении мальчик даже забыл, что стоит на суше.
На паруснике Крючок видел двух светловолосых молодых людей в белых костюмах. Заметив мальчика, они приветливо помахали ему руками, что приятно его удивило.
В ответ Крючок подпрыгнул на месте и тоже помахал им. Как бы ему хотелось уплыть на этом прекрасном паруснике в кругосветное путешествие, увидеть далёкие неизвестные страны!
И вовсе не такая уж чёрная душа у этого паренька, как думали многие, раз мечтает он о прекрасном.
Охваченный энтузиазмом, Крючок схватил Берлико и, размахивая им, выкрикнул:
— Возьмите эту куклу с собой!
Молодые люди, удивлённые столь необычным предложением, с помощью вёсел подогнали парусник к берегу, и Крючок едва не начал плясать от радости, поскольку и подумать не мог, что его предложение будет принято. Прекрасный парусник, золотоволосые молодые люди, так похожие друг на друга. Интересно, кто они такие?
— Не хотите ли взять мою куклу? — от всего сердца повторил свое предложение мальчик, когда парусник причалил к берегу.
Берлико задрожал от нетерпения, попытался вспомнить святого покровителя кукол, но не смог и поэтому принялся молиться как умел:
«какая удача, что такой прекрасный корабль подошёл к нашим берегам! Пусть эти люди заберут меня с собой!»
Золотоволосых молодых людей очень забавляли нетерпение парнишки и деревянная кукла, которую он предлагал им взять с собой.
Через открытые двери каюты парусника были видны две узкие койки, в то время как остальная обстановка поражала
роскошью. В центре каюты стоял маленький столик, выкрашенный в синий цвет, — настоящее произведение искусства. Были там и другие вещи, но Крючок мало что видел: от волнения у него все расплывалось перед глазами — и просто молча протягивал куклу обеими руками.
Молодые люди обменялись несколькими словами на каком-то загадочном — должно быть, волшебном — языке, потом один из них взял куклу и направился к носу парусника, где привязал Берлико к кольцу для причального каната.
— Ты доволен? — спросил мальчика второй молодой человек.
— О да! — ответил тот со слезами на глазах.
Парнишка завидовал судьбе Берлико, которому так повезло: молодые люди не только согласились взять его с собой, но и усадили на самое почетное место.
— Он будет нашим талисманом, — добавил молодой человек, которого рассмешило выражение лица мальчика.
Паренёк же решил, что Талисман — это новое имя куклы, и оно показалось ему замечательным.
Вот если бы и ему позволили хотя бы на минуту спуститься в лодку… Увы, об этом не могло быть и речи. А молодой человек тем временем достал из кармана золотую монету и, вложив ее в руку мальчика, дружески похлопал его по плечу, и посоветовал:
— Не потеряй.
Потом молодые люди выполнили манёвр, и парусник отошёл от берега. А когда ветер надул паруса, один из молодых людей указал на Берлико и воскликнул:
— Талисман!
Судно быстро вышло на середину реки. Белый парус и солнце на нём сверкали. Экипаж улыбался Марку Крючку. Восхитительный парусник исчез так же легко и быстро, как и появился, и мальчик даже усомнился, был ли он на самом деле…
Старый друг Флаш
Ах, как счастлив был Берлико вместе со своими новыми друзьями. Какими необыкновенными они казались: посадили его на самое почётное место! Он не променял бы его даже на кресло в первом ряду в цирке. На своём месте, на носу парусника, Берлико возвышался над рекой и её берегами и мог любоваться двумя белыми полосками пены, расходившимися в разные стороны. Лёгкое покачивание лодки нежно убаюкивало Берлико и совсем не раздражало. Да и люди, видевшие парусник с берега, восхищались им, показывали на фигурку на носу пальцами и обменивались комментариями.
Берлико был так доволен новой жизнью, что самые дорогие его сердцу воспоминания: Додо, Диди, Доди, Маринетта и бедный столяр — вскоре забылись. Он даже не думал, что без столяра не смог бы понять, каким важным персонажем стал. Крючок в его памяти оказался вместе с Полем и Режи, и в ближайшие сто лет он не собирался о нём вспоминать.
Какое же это удовольствие — путешествовать!
Наступил вечер. Парусник причалил к пристани в предместье большого города, где берега реки соединял мост.
Шпили колоколен сияли в красноватых отблесках заходящего солнца, отовсюду раздавался звон башенных часов. В окнах домов зажигались огни. Люди прогуливались вдоль реки. Многие останавливались и рассматривали прекрасный парусник. Некоторые махали платками. Берлико ликовал, наконец-то почувствовал себя знатным господином, которым все восхищаются.
Молодые люди спустили парус, и судно встало у причала рядом с другими лодками самых разных размеров и форм. Самой красивой была, конечно же, лодка Берлико.
Но вот что странно: многие прохожие останавливались понаблюдать, как швартуется парусник. Молодых хозяев Берлико здесь определённо хорошо знали. Пару раз до его ушей доносился шёпот: «Зто те самые принцы, что путешествуют вокруг света!»
Красивые девушки, проходя мимо, бросали на молодых людей восхищённые взгляды и смущённо улыбались, а однажды, одному Богу известно почему, вдруг принялись аплодировать. Когда их поддержали и другие прохожие, счастливый Берлико подумал: «Прямо как в цирке. Люди хлопают в ладоши, будто это и не принцы вовсе, а учёные лошади. Потрясающий успех!»
И Берлико хотел было дать волю своему восхищению, но ему это не удалось: чтобы пришвартовать парусник, в кольцо, к которому его привязали, необходимо было продеть канат. Один из молодых людей отвязал его и, швырнув на одну из коек в каюте, сказал:
— Бобби, пора спать!
После стольких почестей такое обращение показалось странным Берлико. Более того: он был обижен до глубины души, и ему не понравилось это новое имя Бобби. Как будто двух старых недостаточно!
Потом послышалась короткая команда, и что-то завозилось на носу, причём это что-то было живым: скакало и лаяло. Собака, никаких сомнений!
Откуда на борту парусника собака? До этой минуты Бер-лико даже не подозревал о ее существовании, но тем не менее собака была. Просто, видимо, она настолько привыкла к крикам и аплодисментам, что не обращала на них внимания и спокойно сидела в своей будке.
Тут Берлико заметил, что пёс направляется к нему. Это оказался красивый чёрный пудель с курчавой шерстью. Умный
взгляд его лучился дружелюбием, когда, поставив передние лапы на край койки, пёс с любопытством обнюхивал Берлико.
— Рад познакомиться! — Пудель вежливо протянул ему лапу. — Мы обязательно подружимся. Как тебя зовут?
— Берлико, а ещё — Печёное Яблоко, так назвал меня столяр, который заново нарисовал мне глаза. Сегодня же один из хозяев сказал: «Бобби, пора спать!» — так что теперь уж и не знаю, как меня зовут.
— Знаешь, это хорошо, когда есть выбор. Меня, к примеру, зовут Флаш, хотя при рождении нарекли Нероном.
— Прямо как знаменитого римского императора!
Флаш удивился:
— Откуда ты это знаешь! Неужели ходил в школу?
— Нет, но мои прежние маленькие хозяева ходили, а дома вслух учили уроки. Вот и я с ними заодно…
А кто были те маленькие хозяева?
Доди, Диди и Додо.
Где они сейчас?
Я толком и не знаю. Это долгая история. Как-нибудь расскажу. Ты лучше мне вот что скажи: эти два молодых человека, наши хозяева, действительно принцы королевской крови, которые путешествуют вокруг света?
Вполне возможно: их везде знают, их фотографии во всех газетах.
— А из какого они королевства?
Это мне неизвестно. Знаю только, что страна их очень далеко. Они очень добрые — всего раз оттаскали меня за уши. Но я сам был виноват: слишком близко подошёл к блюду с дроздами, которых они приготовили, вернувшись с охоты.
— Они что, сами готовят? — воскликнул удивлённый до глубины души Берлико.
— Однажды даже стирали, ради забавы.
Берлико ушам своим не верил: Додо не мог даже руки вымыть самостоятельно, — но чем больше узнавал о своих новых хозяевах, тем сильнее удивлялся:
— А тебя угостили дроздами?
Конечно! Целую птицу дали… с крутонами. Раньше я даже и представить не мог, что когда-нибудь буду так кутить.
Почему?
Мой прежний хозяин жил намного скромнее.
А кто это был?
Сальтимбанко, то есть бродячий артист.
Наверное, у тебя была интересная жизнь. Я бывал в цирке: Доди, Диди и Додо брали меня с собой… А трюки ты умеешь выполнять?
— Конечно: я ведь тоже выступал на арене. — Но принцы забрали меня с собой, очень-очень им понравился мой номер. Посмотрев представление, они долго разговаривали с моим хозяином, а потом дали ему много золотых монет, не знаю
точно сколько. Мне было очень грустно: я же расставался не только с хозяином, но и с друзьями Матиасом и Матье, клоунами-эквилибристами. А ещё там была очаровательная Джульетта… но не станешь же бунтовать.
— А кто это — Джульетта? — спросил Берлико, вспомнив о Маринетте.
— Маленькая цирковая обезьянка, которая была моей партнёршей по номеру. Я вставал на задние лапы и подавал ей переднюю, возил ее в тележке, а еще мы танцевали с неи менуэт. Джульетту все знали и любили.
— Теперь я точно знаю, что мы с тобой уже встречались! -вдруг воскликнул Берлико. — Диди с братьями водили именно в цирк Сальтимбанко. Теперь я вспомнил. Мы сидели вместе в первом ряду. Ты наверняка вспомнишь, как Додо дал вам обоим печенье.
— Да! — воскликнул Флаш. — В самом деле! Я очень хорошо это помню.
Пёс так обрадовался, что разразился громким лаем.
Один из принцев, решив, что пудель проголодался, пообещал:
Ты непременно получишь свою порцию, как только мы вернёмся. А пока следи тут за порядком.
Флаш подошёл к хозяевам, чтобы его погладили, а потом долго смотрел им вслед, весело виляя хвостом и время от времени разражаясь незлобивым лаем, будто желая молодым людям удачи.
Визит грабителей
Позже, когда Флаш вернулся в каюту, Берлико попросил:
— Ты не поможешь мне сесть?
— Я как раз об этом подумал: так будет намного удобнее разговаривать.
Пуделю очень хотелось узнать, при каких обстоятельствах кукла попала на парусник, и Берлико поведал новому другу свою историю. Наступил вечер, мало-помалу стемнело, а рассказ все продолжался.
Пёс с большим интересом слушал Берлико, порой вставляя свои замечания: «Вот если бы я был там, то запросто вас вытащил бы из воды: мы, пудели, это умеем…»
Флаш и Берлико быстро нашли общий язык, и пёс время от времени даже подходил к новому другу и нежно лизал лицо: так собаки выражают любовь и преданность, готовность помогать в будущем.
Их долгая беседа прервалась, когда из ресторана, где обедали принцы, Флашу принесли еду — большую миску ароматного мяса.
Приятного аппетита, друг Флаш! — пожелал Берлико.
— Спасибо! Как вовремя — проголодался ужасно.
И пёс побежал к миске, высунув от предвкушения язык.
Потом, вернувшись, всё ещё облизываясь, Флаш похвалился:
— Потрясающе! Там была тушёная утка, причём самые лакомые кусочки и голова. Я сразу вспомнил, как Джульетта лакомилась тушёной уткой. Как-то раз жаркое только поставили на стол, а она тут как тут: присела на корточки рядом с блюдом и начала быстро есть. Потом в наказание хозяин подвесил её за хвост на гвоздь. Как же она гримасничала!
Флаш так интересно и весело рассказывал, что Берлико не услышал, как в лодку спрыгнули двое незнакомцев.
Зато был начеку пудель, с яростным лаем бросился на них, — так что грабителям пришлось защищаться, вместо того чтобы отвязывать парусник, как, видимо, намеревались, и они разразились ругательствами.
И всё-таки грабители сумели отвязать парусник, хотя Флаш рычал от злости и пытался их укусить, и теперь удалялись от берега, увозя с собой и пуделя, и Берлико.
Судя по всему, никто ничего не заметил: ночь скрыла всё. Возможно, услышав лай, кто-то подумал, что это принцы вернулись, а собака просто приветствует их на свой манер.
Между тем отважный Флаш не сдавался: с громким лаем бросился на грабителей, пытался схватить их зубами.
Когда один из грабителей попытался столкнуть его в реку, пса осенило. Прыгнув в воду, пудель быстро поплыл к берегу, чтобы предупредить хозяев, хотя ему и было не по себе из-за того, что бросил на произвол судьбы своего друга Берлико.
Добравшись до середины реки, грабители воспользовались
поднявшимся ветром и подняли парус, а перепуганный Берилико с койки фиксировал каждый их поступок и жест.
«Принцы очень рассердятся, когда узнают, что у них угнали парусник. Зато уж посмеёмся, когда этих негодяев поймают!» — думал Берлико, когда дверь каюты отворилась и вошёл один из грабителей. Заметив куклу, он прыснул со смеху:
— А ты что здесь делаешь, деревянная голова? Может, ты член экипажа? Или так, путешествуешь ради удовольствия? Иди поздоровайся с новым капитаном.
И, схватив Берлико за ногу, негодяй швырнул его на палубу перед своим подельником, занявшим место у штурвала.
Берлико вскрикнул, но, как всегда, его никто не услышал, а грабитель, что управлял судном, злобно отбросил его ногой и проворчал:
— Что это за мерзость?
— Видимо, младший брат принцев, расхохотался другой. — Посмотри, они похожи как две капли воды.
— Да ты прав: они такие же деревяшки, как и этот, — мерзко усмехнулся стоявший за штурвалом. — Но нам ни к чему лишние на борту, так что пусть отправляется в воду.
И он без церемоний швырнул Берлико за борт.
— Чтоб вы утонули, негодяи! — выкрикнул несчастныи, оказавшись в реке, хотя и знал, что никто его не услышит.
Снова почувствовав мягкую поддержку воды, Берлико вспомнил Додо и его братьев. В этот час мальчики, должно быть, уже спали, если, конечно, не устроили сражение подушками. Как Берлико любил эти шуточные бои, хотя порой и ему доставалось: прилетевшая подушка опрокидывала его навзничь, и, таким образом, он становился участником общей игры, отчего получал колоссальное удовольствие. Но всё это в далеком прошлом, и, возможно, ничего подобного больше никогда не будет. Что его ждёт? Какие сюрпризы готовит ему судьба, какие испытания?
— Будьте вы прокляты, мерзкие воры, что украли парусник у таких замечательных принцев!
Вода несла Берлико, беспомощного, опечаленного, пока вдруг странный шум не заставил насторожиться. Неужели голоса? Да, причём с каждым мгновением всё громче. Оглядевшись по сторонам, Берлико увидел мчавшуюся с огромной скоростью лодку с несколькими гребцами, а приглядевшись повнимательнее, узнал принцев, которые задавали ритм. Тут же был и его верный друг Флаш: радостно повизгивая, втягивал носом воздух.
— Я здесь! — что было сил крикнул Берлико, надеясь быть услышанным. — Заберите меня отсюда.
Но лодка опять пролетела мимо: как всегда, его никто не заметил.
«вот несчастье-то! Они меня не увидели. Может, на обратном пути, когда схватят и закуют в цепи грабителей? К тому времени, глядишь, и луна появится, станет светлее».
Так думал Берлико, пока его несло течением вперёд, а чтобы ожидание не было столь утомительным, принялся рассматривать звезды.
Наверное, ему понравилось бы путешествовать там, среди небесных светил. Когда жил у Диди, Доди и Додо, Берлико верил, что однажды так и будет. Диди утверждал, что, когда вырастет, изобретёт умную машину, способную подняться
в небо, и пообещал взять друга с собой. У Берлико на этот счёт были свои идеи: он считал, что звезды можно соединить между собой канатами, и тогда достаточно было бы закрепить
на них корзины на роликах,
чтобы перемещаться с одной
звезды на другую.
Любуясь небом, усеянным золотыми точками, Берлико продолжал мечтать, не замечая, что уже ярко светит луна и светло как днем,
пока вдруг в ночной тишине не послышались голоса, а потом одна за другои появились две лодки. Первой
плыла длинная лодка с десятью гребцами, и в ней везли грабителей в наручниках, а за неи следовал до
боли знакомый и родной парусник, которым управляли сами принцы.
Берлико, обрадовавшись, предпринял попытку привлечь к себе внимание, но в это мгновение гребцы хором запели, а луну, как назло, закрыло облако, и река погрузилась во тьму, только глаза пуделя Флаша горели
в темноте. Пёс крутил головой и лаял, как будто чувствовал присутствие друга, и тогда Берлико крикнул:
— Ко мне, Флаш! Я здесь! Спаси меня!
Но пудель за пением гребцов не только его не услышал, а и сам вдруг завыл, присоединившись к их хору.
— Прощай, друг! — простонал тогда Берлико, которого течение уносило в противоположную сторону. — Прощай, дорогой мой Флаш!
Лодки скрылись в ночи, словно растворились в темноте, и было слышно только пение гребцов и завывание Флаша. Звуки постепенно удалялись, пока не затихли совсем…
Пожар в дровяном сарае
чень долго Берлико без приключений несло по реке, до самого рассвета.
Луна снова вышла из-за облака, но уже не радовала: неужели не могла подождать чуть-чуть, не прятаться за тучку? Нет же, сыграла с ним злую шутку, и Берлико это возмущало.
Река же становилась всё шире, всё больше появлялось лодок, а потом и вовсе пароход с колесами, как у тележки. Вдоль берегов теперь можно было видеть деревни и небольшие города, красные крыши домов которых сверкали в лучах восходящего солнца.
Почти на середине реки, среди сновавших взад-вперёд лодок, Берлико заметил неподвижно стоявшую барку. Старик и старушка, согбенные, уставшие, с помощью палок с большим крюком на конце не без труда вылавливали из воды деревяшки, которые приносила река. Так бедняки зарабатывали себе на хлеб. Заметив деревянную фигурку, качавшуюся на волнах, старик подхватил ее крюком и вытащил, словно краба, на барку, рассмеявшись беззубым ртом:
— Мы его пожарим!
— Его место под котелком с супом, — проворчала старушка.
— Да, пожалуй: ведь отдать-то его и некому. Даже самые младшие внуки и те уже выросли.
— Какие же мы с тобой старые!
— Брошу-ка я его к остальным деревяшкам — там ему самое место!
Сказано — сделано. Вскоре Берлико оказался погребённым под грудой обломков, сучьев, ящиков и другого плавника.
«Всё. На сей раз мне не выбраться! Тем лучше… да и вкус к жизни потерян. Только вот погибнуть в огне, как простая деревяшка, не хотелось бы».
К вечеру барка причалила к берегу, и весь плавник перегрузили в повозку, которую потащила тощая хромая лошадь. Очень медленно они добрались до двора, и с повозки весь груз перенесли в огромное чёрное здание, где и без того уже было полно обломков досок и сухих поленьев, и сложили в углу.
Старик и старуха распрягли лошадь, поставили на место повозку и заперли дверь сарая.
«Пожалуй, до смерти в огне мне не дожить — умру от скуки в этои темнотище, среди гнилушек», — с тоской подумал Берлико, но вопреки ожиданиям скучать ему пришлось недолго.
Сначала он увидел два глаза, похожих на угольки, а потом почувствовал мягкое прикосновение.
— Кто здесь? — дрожащим голосом спросил Берлико, опасаясь, что это опять крысы. — Не щекочи меня, пожалуйста, иначе я начну смеяться, чего мне совсем не хочется.
— О, простите, я вас не заметила, — пропищал из темноты тоненький мелодичный голосок, больше похожий на мяуканье крошечного котенка.
Сообразив, что его собеседник явно хорошо воспитан, Берлико решил проявить галантность.
— Пустяки! Конечно же, я вас прощаю! Да и как вы могли заметить меня среди всего этого барахла, к тому же в темноте? Но мне бы хотелось узнать, кто вы.
— Я каменная куница и живу в этом дровяном сарае.
— Как вас зовут?
— Дандус. Я как раз направляюсь на поиски еды для своих детишек — у меня их трое. Могу ли я узнать, с кем имею честь разговаривать?
— Меня зовут Берлико. Я деревянная кукла.
— Приятно познакомиться, мистер Берлико. К сожалению, сейчас вынуждена проститься с вами. Но как только поймаю жирного крысенка для своих малышей, я вернусь, и мы еще поболтаем, если вы не против.
Куница собралась было уйти, но тут заметила, что в сарае стало светло, и очень удивилась.
— Кто-то пришёл? Вы слышали, как открывалась дверь?
— Я? Нет!
И тут Дандус всё поняла и закричала:
Пожар! Горим! На помощь!
Мои дети!
И в мгновение ока она исчезла.
— На помощь! Горим! — повторил Берлико, но голос его звучал не громче стрекотания кузнечика.
Огонь между тем разгорался всё сильнее. Уже было слышно, как трещит в пламени сухое дерево. Это старик устроил пожар, бросив непогашенную спичку.
С улицы доносились крики:
— Пожар! Горим! Воды! Скорее!
Дверь дровяного сарая с грохотом распахнулась. Старики, вооружившись вилами, отчаянно пытались вытащить хотя бы часть собранного дерева, а огонь уже подбирался к тому месту, где лежал Берлико. От дыма трудно было дышать, глаза, которые не закрывались, опасно пощипывало, Берлико запаниковал, решив, что пришёл его смертный час. Вдруг ему показалось, что перед ним стоит Додо, маленький мальчик, которыи упал следом за ним в ручеи в горах, и он взмолился:
— Додо, спаси меня!
— Не бойся, не сгоришь! — ответил ему голос Додо, как будто мальчик и вправду был рядом.
Ослепший, наглотавшийся дыма Берлико потерял сознание.
Встреча со старыми друзьями
Очнувшись, Берлико искренне удивился, что ещё жив, а окружающии мир почти не изменился. Он всё так же лежал среди сучьев, обломков, старых досок и поленьев, но только не в темном сарае, а в повозке, как накануне. Переваливаясь на ухабах, повозка медленно катила по дороге вдоль реки, а старик и старуха шли рядом.
«они смогли потушить огонь и спасти меня, — подумал Берлико. — Но почему я снова в этой повозке?»
Он вспомнил, что искалечен, что у него обожжена нога, а новый лак, которым покрыл его столяр, местами порыжел. Да, выглядит он наверняка неважно!
«Интересно, куда это мы едем? Должно быть, на кладбище. Забавное будет зрелище: похороны куклы!»
Старик и старуха негромко переговаривались, и Берлико решил послушать: о чем.
— Подумать только, это всё, что у нас осталось, а печь топить нужно всю зиму!
— И если бы мы не уехали, то пришлось бы ещё и за ущерб, причинённый дому, заплатить.
Старики обсуждали свалившиеся на них несчастья и не замечали, что повозка опасно приблизилась к краю берега. Ухаб, ещё один, и повозка перевернулась на бок, а Берлико полетел в воду вместе с другими деревяшками.
— Вот несчастье-то! — запричитали старики.
А Берлико тем временем снова плыл по течению.
— Ему больше повезло, чем нам! — заметил старик. Удачи! Счастливчик, тебе не нужно есть и пить.
Пока опечаленные старики пытались спасти хоть что-нибудь, Берлико вынесло на середину реки. Теперь, когда одна нога была искалечена, он уже не мог плыть не переворачиваясь, да и окрестности следовало время от времени осматривать.
Мало-помалу его мрачные мысли развеялись, исчезли, словно ночные птицы, которых спугнул солнечный свет, и вновь возник интерес к происходящему вокруг.
На реке было много парусников, но ни один не шел ни в какое сравнение с великолепным судном принцев. В воздухе разливался волшебный аромат, определить природу которого было невозможно. В небе парили крупные птицы с белыми крыльями с чёрной окантовкой, и время от времени
слышались их крики, похожие на взрыв смеха, как будто птицы видели что-то смешное. Заметив качавшуюся на волнах фигурку, некоторые опускались совсем низко, но потом с криками «Хи! Хи! Хи!» улетали прочь, как будто их щекотали под крыльями.
«Какие необычные птицы! — удивился Берлико. — Никогда таких не видел. Интересно, откуда они прилетели?»
Птицы были самых разных размеров, и по мере того как Берлико продолжал своё путешествие, их становилось всё больше.
Домов на берегах тоже поприбавилось, причём это уже были скорее особняки в окружении садов с высокими деревьями и множеством цветов.
Берлико, совершенно очарованный, восхищённо вздохнул: «Мир действительно прекрасен! Вот бы фея превратила меня в мальчика, как Пиноккио! Тогда бы я мог побегать, где хочу, но, к сожалению, это невозможно».
От горьких мыслей Берлико отвлекла мельница с большим колесом, с которого стекала вода, сверкая на солнце. На та-кои мельнице непременно должна жить красивая девочка, такая же добрая, как Маринетта.
Берлико понадеялся, что течение принесёт его к мельнице, но в очередной раз был разочарован: проплыл мимо не останавливаясь, и вскоре мельница скрылась из виду.
— Прощай, прекрасная мельница, — грустно сказал Берлико, опять вспомнив про Маринетту.
Вдруг на горизонте показался знакомый парусник, который плыл вниз по течению, и Берлико решил, что это ему мерещится. Присмотревшись повнимательнее и заметив на белоснежном полотне паруса яркое солнце, синий с белым корпус, весело отражавшийся в переменчивом зеркале воды, он с радостью понял, что это не плод его воображения.
Рассмотрел Берлико и самих принцев — вернее их светловолосые головы, причём один из них гладил Флаша, симпатичного пуделя, которыи водил из стороны в сторону своим чёрным носом, втягивая ароматный воздух. Берлико верил, что когда-нибудь снова всех их увидит.
Парусник тем временем быстро приближался, направляясь прямо на него. Берлико испугался, что они вот-вот столкнутся, и он перевернется.
— Флаш! Это я! Заберите меня! — в отчаянии крикнул Берлико своим тонким голоском, похожим на комариный писк.
Пудель, стоявший на носу парусника словно наблюдатель, внимательно оглядывал реку, но видел ли Берлико? Пёс как будто кого-то искал взглядом, потом вдруг начал странно повизгивать и, не в силах больше сдерживаться, прыгнул в воду.
— Я здесь! Здесь! Заберите меня! — кричал Берлико.
— Хватай! Хватай его, Флаш! — раздался в этот момент голос одного из принцев, тоже заметившего фигурку в воде.
Пёс приближался: уже слышались его тяжёлое дыхание и радостное повизгивание, и наконец он добрался до Берлико.
— Ну что я говорил? Теперь видишь, я умею спасать утопающих! — гордо заявил пудель и схватил приятеля зубами. — Ну и видок у тебя! Что-то случилось?
— Ах, не спрашивай: едва заживо не сгорел.
— Потом расскажешь в подробностях.
И Флаш, с Берлико в зубах, повернул к приближавшемуся паруснику, а когда доплыл до цели, передал на руки своим хозяевам, и те подняли его находку на борт.
Пудель же, гордый своим поступком, принялся со звонким лаем радостно подпрыгивать, пытаясь лизнуть Берлико, которого в этот момент внимательно рассматривал принц.
— Ты что, сыграл роль полена? Или колдунья попыталась тебя поджарить? — спросил принц.
— Он едва не сгорел заживо! — попытался объяснить Флаш, но принцы не понимали собачий язык. Тот, что держал Берлико, показал куклу брату, который стоял у штурвала, и произнес несколько слов на своем таинственном языке. Тот внимательно посмотрел на искалеченную фигурку и что-то сказал, покачав головой.
Друзья поняли, что братья решают, как быть с Берлико, и встревожились.
Берлико понимал, что его внешний вид вряд ли радует глаз, и вполне возможно, принцы надумали его выбросить!
Мой дорогой Бобби, — сказал один из них, будто в подтверждение его мыслей, — лучше тебе вернуться в реку: слишком уж ты стал уродливым.
Он держал Берлико за здоровую ногу и опасно раскачивал, явно собираясь швырнуть в воду, с чем категорически не желал согласиться Флаш. Он прыгал вокруг хозяина и пытался выхватить друга из его руки, чтобы унести в свою конуру и спрятать.
— Зачем тебе нужна такая уродина? — удивился принц. — Или, может, ты принял её за кость?
Он поднёс Берлико к морде пуделя, и тот не растерялся: аккуратно схватил приятеля зубами, выхватил из руки хозяйна и тут же умчался прятать в надежном месте, проговорив:
— Я так рад, что мы снова встретились!
Принцы от души забавлялись, наблюдая за поведением пуделя.
— Если бы ты только знал, через что мне пришлось пройти! — начал Берлико.
— Давай, друг, расскажи мне свою историю!
Флаш в порыве нежности лизнул его своим розовым языком, и тот приступил к рассказу. Он всё говорил и говорил, пока пудель не узнал даже самые незначительные детали.
Берлико рассказал и о барке стариков, и о своём пребывании в дровяном сарае, и о разговоре с куницей Дандус, и о по-жаре, и о том, что произошло потом.
Море
Парусник продолжил свои путь к устью реки, и вскоре его пассажиры почувствовали крепкий аромат соли. Большие белые птицы с черной каймой на крыльях парили в воздухе, описывая величественную дугу, вверх по реке поднимались пароходы.
— Несладко тебе пришлось, — констатировал Флаш, когда Берлико закончил рассказ о своих злоключениях.
— Еле жив остался, добрый мой Флаш. Посмотри только, в каком я состоянии. Мне необходима помощь. Как думаешь, меня ещё можно починить?
— Насчет починить не знаю, а что касается помощи — не переживай. Если ты решил здесь остаться, то всякий раз на берег я буду брать тебя с собой.
Как ты себе это представляешь?
Всё очень просто: в зубах.
Хозяева не позволят.
Посмотрим, — возразил Флаш. — Впрочем, я не собираюсь провести остаток жизни на паруснике, да и сейчас не ухожу лишь потому, что принцы добрые и отлично меня кормят. А так… Знаешь, ведь у меня душа бродяги.
— Что ты надумал?
— Что скажешь, если мы поищем других хозяев? Признай, что я непростой пудель, говорят, к тому же, что я один из умнейших псов этой породы, представители которой вообще отличаются особой сообразительностью … Да и ты не обыкновенная деревянная кукла с изуродованной ногой. Нас обоих мог бы приютить щедрый хозяин особняка, что стоит на берегу в окружении садов и клумб с душистыми цветами.
— Для тебя это действительно вариант, — грустно согласился с другом Берлико. — Только вот меня скорее всего такой хозяин отправит в тёмньй угол к другому хламу, а потом выбросит.
таком случае мы уйдем от него и найдем другого.
— Золотое у тебя сердце, ты лучший из пуделей, но люди нас не поймут: когда люди увидят, что ты всё время носишь в зубах деревянную куклу, тебя примут за сумасшедшего.
— Ну и пусть! Невозможно же объяснять каждому…
— А если тебя начнут бить?
Пудель ощетинился и прорычал:
— А пусть попробуют! Видишь мои зубы?
— Хорошо-хорошо, я понял, — поспешил успокоить друга Берлико. — Согласен: будем держаться вместе.
— У нас с тобой столько общего! Мы будем настоящими друзьями и не расстанемся никогда. Есть вещи, которые не забываются.
— Да, ты прав: я вот всё время спрашиваю себя, как там братья Доди, Диди и Додо.
— Ох, прости, пожалуйста, не хотел навести тебя на грустные мысли.
— Ты тут ни при чем: просто вспомнилось, вот и все.
— Надо бы поспать, — предложил пудель, — я устал, да и жарко. А потом расскажу, как схватили грабителей.
— Я всё равно не засну, никак не получается освободиться от мыслеи, ты поспи, если хочешь.
— Тебя донимают мысли, как меня мухи — одной хватит, чтобы не заснуть.
Поскольку мух не наблюдалось — видимо, попрятались от жары, — Флаш скоро засопел, чуть вздрагивая во сне.
Берлико с радостью последовал бы его примеру, но слишком многое не давало покоя: сможет ли Флаш выполнить задуманное? Если нет, то как быть дальше?
Заснуть он не мог, поэтому непроизвольно наблюдал за происходящим. Его большие неподвижные глаза всё видели, хотя никто об этом не подозревал.
В этот момент один из принцев перебирал струны гитары, второй напевал, стоя за штурвалом. Это была прекрасная песня! Берлико даже позавидовал Флашу, который мог, пусть и на свой лад, подпевать: в этом заключался один из его многочисленных талантов бродячего артиста.
Белые птицы продолжали описывать круги в воздухе, переворачиваясь на лету, оглашая окрестности своими криками, похожими на смех.
«какое это счастье — уметь летать!» — размышлял Берлико.
Под ослепительной голубизной неба гладь воды напоминала гигантское зеркало, в котором отражалось солнце. На далёких берегах стали чаще появляться красивые дома, всё, что находилось ближе к воде, выглядело ярким и праздничным.
Берлико чувствовал себя среди такого великолепия никому не нужным. Да и кому есть дело до обшарпанной куклы с искалеченном но-гои…
На горизонте сверкающее зеркало слегка приподнималось, образуя длинную полосу пламенеющего золота. Вдали виднелись корабли: это были либо парусники, либо пароходы, из труб которых вырывался черный дым.
Берлико понял, что большая река наконец соединилась с морем. Так вот оно какое — море! Вот куда направлялись принцы! Очень захотелось разбудить Фла-
ша, но пудель похрапывал словно контрабас, и в сочетании со звуками гитары получалась настоящая какофония.
Сердце Берлико наполнилось грустью, опять вспомнился Додо, и обещания нового друга вдруг перестали иметь для него значение, а идеи не вызывали больше энтузиазма.
Принцы пели, а парусник стремительно приближался к морю.
К аромату цветущих садов теперь примешивался запах во-дорослеи. Свет становился все более ярким, а прозрачный воздух и разноцветные блики на воде дополняли атмосферу праздника.
На берегу появился и исчез очередной город с многочисленными домами, ему на смену пришли серебристые песчаные пляжи, а большая река, бурная, кипящая, незаметно соединилась с морем, так, словно всегда была его частью.
Принцы перестали играть и петь и устремили взоры на открывшуюся панораму. Ничего удивительного: им наверняка надоело плыть между двумя бесконечными берегами и захотелось увидеть что-то новое.
Но вот что поразило Берлико: их и в самом деле всюду знали! Когда парусник проплывал мимо пришвартованных судов, отовсюду раздавались радостные приветствия:
«да здравствуют принцы!» — на которые молодые люди отвечали вежливо, с дружелюбными жестами.
БЕЛОКУРАЯ ПРИНЦЕССА
Парусник между тем направлялся к пароходу, белому, словно лебедь, бросившему якорь чуть в стороне, как будто боялся испачкаться. На его высокой мачте развевался многоцветный флаг, матросы на борту махали беретами и кричали:
С цитадели, возвышавшейся над городом, трижды выстрелила пушка, приветствуя новоприбывших, и ей ответила тремя низкими, гулкими гудками сирена корабля. В небо поднялись три белых облака дыма, как будто лежавший в море гигант закурил трубку.
Корабельная сирена вновь подала голос, и от этого всё вокруг завибрировало, всполошились чайки, и Берлико утвердился в мысли, что так торжественно могли встречать только особ королевской крови. Видимо, сыновья иностранного монарха путешествовали по миру, чтобы развлечься, а теперь вот вернулись, и все с радостью их приветствовали.
Берлико никогда даже подумать не смел, что будет жить во дворце, у сыновей короля, поэтому пришел в крайнее замешательство и принялся тормошить пуделя:
— Флаш! Флаш! Ты только взгляни! Это совершенно невероятно!
Пёс, с трудом очнувшись от глубокого сна, зевнул и, потирая лапами глаза, спросил:
Что такое? Что стряслось?
Стреляют!
Что, война? А я и не слышал ничего.
Нет, не война, соня ты этакий! Так встречают принцев.
Ну и славно! А я так хорошо поспал. Мне приснилось, что тебя бросили в море, а я кинулся на помощь. Вот плыву я, из сил выбиваюсь уже, а тебя всё дальше уносит течением. И тогда я закричал: «Берлико! Берлико!» Что ты об этом думаешь?
— Но мы и в самом деле уже плывём по морю. Посмотри!
— Не может быть! Дай-ка взглянуть. Действительно, море: я такое однажды видел, когда ещё выступал с бродячими артистами.
Пудель с любопытством осмотрелся и добавил:
— Настоящее море, точно, но только не самое большое: то, что видел я, было побольше.
От радости пёс залаял, пусть это море и не показалось ему столь уж грандиозным, чем привлек внимание хозяев парусника.
— Фу, Флаш! — послышалась команда, но принцы даже не обернулись.
Пса обидело столь пренебрежительное отношение, и он попытался подойти к ним, виляя хвостом, но был отодвинут в сторону. К паруснику тем временем приближалась шлюпка, которую спустили с белого корабля. На вёслах сидели четыре матроса, а в центре стояла неземной красоты белокурая девушка с ясным сияющим лицом, похожая на камелию, освещённую солнцем, которой фея подарила два сапфира, и махала платком.
Восседавшая рядом с ней матрона, похоже, судя по насупленным бровям, советовала ей не вести себя столь демонстративно. Только девушка ее не слышала — со звонким смехом и очаровательно раскрасневшимся лицом она смотрела на братьев, которые были уже совсем близко.
— Неужели мы будем жить под одной крышей с этой восхитительной девушкой? — спросил Берлико, когда пудель вернулся.
Тем временем шлюпка причалила к паруснику, и голосом, похожим на пение соловья, юная принцесса приветствовала молодых людей.
И хотя Флаш и Берлико не понимали ни единого слова, нетрудно было догадаться, что это выражение радости и счастья. Их обоих просто заворожил голос принцессы, пудель даже пасть приоткрыл.
Принцы прыгнули в шлюпку, и принцесса бросилась к ним в объятия, за что тут же получила укор достойной дамы.
Решив напомнить о себе и тоже выказать радость, Флаш подал голос, и один из матросов, поднявшись на парусник,
ласково погладил пса. Пудель подал ему лапу и лизнул в нос, давая понять, что с ним можно вести себя запросто.
Когда раздалась команда одного из принцев: «Флаш, ко мне!» — тот послушался не сразу. Вернувшись в будку, пес схватил Берлико и собрался было прыгнуть в шлюпку, но его остановил смех принцессы — будто серебристый колокольчик прозвенел. Девушка поинтересовалась, что это такое у пуделя, и один из братьев ответил со смехом:
— Всего лишь жалкая деревянная кукла.
Потом принц обернулся к пуделю:
— Послушай, Флаш, зачем тебе эта рухлядь? Оставь её, и матрос найдёт ей применение.
Берлико приготовился к худшему, и перед его нарисованными глазами замелькали картины одна страшней другой: вот корабельный кок бросает его в огонь . .. Неизвестно, куда завело бы его воображение, если бы не раздалось недовольное рычание пуделя. Пёс надеялся таким образом дать всем понять, что не бросит Берлико, которому поклялся в верности.
— Оставь игрушку, Флаш! — нетерпеливо повторил принц и что-то сказал матросу.
Флаш на какое-то мгновение растерялся, когда тот выхватил куклу из его пасти и бросил её далеко в море. Потом, в отчаянии посмотрев на матроса и поняв, что помощи ждать неоткуда, верный пёс подбежал к краю палубы и прыгнул за борт.
— Флаш! Флаш! — закричали все разом, а принцесса развеселилась, потому что не сомневалась: собака принесёт куклу обратно.
Берлико же, заметив едва приближавшегося Флаша, что есть мочи крикнул:
— Не возвращай меня им, умоляю! Просто отнеси на пляж и отдай кому-нибудь, а сам возвращайся. Принцесса наверняка не только красивая, но и добрая, полюбит тебя.
— Сначала вытащу тебя из воды, а там посмотрим, уклончиво ответил Флаш и, схватив Берлико зубами, поплыл к тому месту на пляже, где было больше всего народу.
С точки зрения пуделя, именно там легче всего найти для них обоих нового хозяина, потому что расставаться с Берлико он не собирался.
— Флаш! Вернись! — раздавалось из шлюпки, но пес как будто не слышал. Да, он любил принцев: обращались с ним
по-доброму, кормили, и принцесса, так похожая на фею, наверняка гладила бы его и угощала всякими вкусностями. Только вот её смех, когда матрос швырнул Берлико в воду, настолько неприятно поразил Флаша, что он подумал: вот состарится, и его также выбросят. Поэтому пудель плыл, как мог быстро, к пляжу, чтобы успеть скрыться, на тот случай если его попытаются догнать.
Берлико, видевший всё, что происходило сзади, казалось, понял опасения друга, поэтому поспешил успокоить:
— Не бойся, шлюпка направилась к кораблю, — похоже, к нам потеряли интерес.
— Что ж, доброго пути вам, принцы и принцесса! Нам теперь в другую сторону, — сказал Флаш, интенсивнее заработав лапами.
Навсегда
казалось, что берег очень далеко. Флаш уже начал опасаться, что переоценил свои силы: плыть становилось всё труднее. Он не мог держаться на воде, как деревянный Берлико, и отлично знал, насколько это опасно, если лапы перестанут слушаться.
«что же тогда будет? Хоть бы скала какая-нибудь попалась, чтобы передохнуть, или барка проплыла мимо … »
— Ты устал, Флаш? — встревожился Берлико, поняв, что пудель настолько обессилел, что еле дышит.
— Нет-нет, — попытался как можно бодрее заверить друга
пёс. — Надеюсь доплыть.
Пудель бил и бил лапами по воде, чтобы не пойти ко дну, но сил у него почти не осталось. Перед глазами у него всё плыло, но бросить Берлико он не мог. Возможно, один он и выплыл бы, но как тогда жить? Он упрекал бы себя
за предательство до конца дней… Дыхание Флаша участилось, силы покидали его…
Я тону, Берлико, прости!
На помощь! Сюда! -закричал тогда Берлико своим неслышным голоском. Додо!
— Прощай, друг… — выдохнул Флаш, разжимая зубы.
— Продержись ещё чуть-чуть! взмолился Берли-ко. Смотри, лодка! Нас спасут.
Флаш уже начал терять сознание и тонуть, когда чья-то рука в ту же секунду подхватила его и вытащила из воды.
«надеюсь, Берлико тоже спасли», — мелькнуло в затуманенном сознании, и Флаш провалился в темноту.
В то время как Флаш пребывал в глубоком обмороке, его спасатели на барке — два мальчика и их родители, бледные, словно после долгой болезни, с осунувшимися печальными лицами, — с любопытством их рассматривали.
Пуделя спас сам глава семьи, а один из его сыновей выловил из воды Берлико.
Мальчик внимательно рассмотрел куклу и вдруг воскликнул:
— Неужели это Берлико?
Услышав его изумлённый возглас, Берлико тоже посмотрел на людей повнимательнее: да, без сомнения, это Доди, Диди и их родители, — но почему же с ними нет Додо?
Увы, Додо больше никогда не будет с ними: Долина ветров оставила его у себя. Никто не смог его спасти. Холодное течение увлекло его за собой, и малыш не смог выплыть.
Братья так переживали, что даже заболели, и их пришлось отвезти к морю. Так по воле случая они и оказались на пути Флаша и Берлико.
А может, сам Додо и устроил эту встречу? Может, он проделал весь этот путь вместе с любимой игрушкой и его просто никто не видел? Разве не он привёл лодку как раз к тому месту, где тонул Флаш?
Загадка . .. Берлико думал об этом и искал глазами Додо. Ему казалось невероятным, что в такой радостный день Додо не будет рядом.
— Да, ты прав: это и в самом деле кукла Додо! — согласился с сыном отец. — Я очень хорошо помню эту игрушку. Но как ты смог его узнать — в таком-то состоянии?
— Просто узнал, и всё… — ответил Доди. — Как только выловил его, сразу понял, что это Берлико.
Мальчик прижал куклу к груди и заплакал, в то время как остальные печально молчали.
И тут произошло чудо. Берлико увидел, как рядом с бедной женщиной, матерью мальчиков, сел Додо. Но поскольку никто его не видел, Берлико понял, что это не мальчик из плоти и крови, а спустившийся с небес увидеть родных ангел. Додо занял своё обычное место, но видел его один лишь Берлико, потому что тоже не был обычной игрушкой, хотя об этом никто и не догадывался. Только в эту минуту Берлико понял, что произошло в горах в ту минуту, когда ручей, похожий на хвост гигантской лошади, с грохотом устремился в зловещую Долину ветров.
Диди забрал куклу из рук брата и, глубоко задумавшись, тоже стал внимательно разглядывать, потом спросил:
— Откуда ты?
— Из воды, конечно, — ответил ему отец и, покачав головой, добавил полным печали и тоски голосом: — Должно быть, этот бедный Берлико проделал долгий путь. Вот Додо обрадовался бы сейчас, если бы был с нами.
— Но Додо здесь! — воскликнул Берлико. Ему так хотелось, чтобы его услышали. — Додо здесь! Посмотрите получше!
Но никто ничего не слышал. Большие белые птицы пролетали над ними и возвращались, но их странные крики теперь напоминали детский плач.
Берлико почти забыл и о паруснике, и о большом белом корабле, и о светловолосых принцах, и о принцессе с сапфировыми глазами, похожей на цветок камелии. Для него всё это больше не имело значения.
— Берлико должен навсегда остаться с нами как память, предложил Доди.
Все с ним согласились и похвалили мальчика.
Тем временем Флаш пришёл в себя и, проскользнув между ногами ребятишек, с надеждой смотрел на них, опустив уши.
Давайте оставим и пуделя, — попросил Диди, погладив пса, и пудель в знак признательности лизнул ему руку.
Родители мальчика ничего не имели против, а мать даже погладила песика по голове, после чего к нему вернулась обычная уверенность и жизнерадостность
и ему захотелось показать новым хозяевам, на что он способен.
Для начала пёс сел на задние лапы и начал аплодировать передними, чем всех позабавил и даже заставил улыбнуться. Благодаря ему печаль на какое-то мгновение отступила, и всё внимание сосредоточилось на собаке.
— Я его узнал! Мы видели этого пуделя в цирке, когда ходили туда вместе с Додо! — вдруг вспомнил Диди.
— Мы и Берлико брали с собой, — уточнил Доди.
— Значит, зовут его Флаш. Флаш! — позвал Диди.
Пёс залился радостным лаем, по-прежнему стоя на задних лапах и аплодируя передними.
Я всё-таки не могу понять, как Флаш и Берлико оказались вместе, — недоумевал глава семьи.
Не хватает только Додо, — добавила его жена со слезами на глазах и срывающимся голосом позвала: — Додо, мальчик мой, подойди к своей мамочке.
Все в странном оцепенении смотрели на неё как на умалишённую — женщина звала погибшего сына.
И тут Додо появился снова, но видел его только Берлико. Мальчик поцеловал родителей и братьев, не забыл про любимую игрушку, а Флашу сердечно пожал лапу, как сделал когда-то в цирке.
Когда все один за другим начали подпрыгивать, глава семьи, коснувшись щеки, удивленно спросил:
— Что происходит?
Жена повторила его жест.
— У меня такое ощущение, будто кто-то коснулся моей щеки. — Потом, помолчав, женщина задумчиво добавила: -Мне порой кажется, что Додо с нами.
Барка приближалась к берегу, а когда они причалили, Доди крепко прижал Берлико к груди. И если бы мог, деревянный человечек заплакал бы от радости. Ему так хотелось поше-
велиться, чтобы показать: он всё понимает, несмотря на то что деревянный, и любит их всех, и не бесчувственный. Но… несмотря на обуревавшие его чувства, Берлико оставался неподвижным: сухие глаза смотрели в одну точку, руки висели вдоль туловища.
«Нужно просто запастись терпением, признался себе Берлико. — Они никогда не смогут меня понять, ведь я всего лишь кукла, каковой, без сомнения, и должен оставаться. Со мной никогда не произойдёт того, что случилось с Пиноккио: никогда мне не стать мальчиком, способным говорить и двигаться, — потому что его приключения всего лишь сказка, — заключил он».
Успокаивало Берлико лишь то, что отныне ничто не разлучит его с детьми. И Флаш, учёный пудель, останется с ним. Время от времени Берлико будет видеть Додо, когда тот придёт навестить семью, но никто, конечно же, об этом не узнает… Ну, может, Флаш — ему можно рассказать.
И когда благодаря его особому дару семья будет в сборе, все наконец почувствуют себя счастливыми.

Содержание:

Долина ветров
В реке
Мельница
Наводнение
Дом столяра
Третий разбойник
Белый парусник
Старый друг Флаш
Визит грабителей
Пожар в дровяном сарае
Встреча со старыми друзьями
Море
Белокурая принцесса
Навсегда